Новости

"Падение прекратилось, Россия вышла из рецессии, но роста нет"

За последние шесть месяцев российские эмитенты разместили за рубежом еврооблигации на $12,4 млрд, что соизмеримо с показателями предшествующих двух лет, а иностранцы вложили в фонды, ориентированные на РФ, $1,7 млрд. Только в 2017 году российские компании в ходе IPO и SPO привлекли более $1 млрд. Что пользуется спросом у иностранных инвесторов, почему инвестблок Сбербанка ориентирован в основном на внутренний рынок и как организована его работа, "Ъ" рассказал новый глава Sberbank CIB Игорь Буланцев.
 

-- В 2016 году вы пришли в финансовую компанию Sberbank CIB с поста руководителя дочерней структуры крупного иностранного банка в России, почему?

-- Формально я перешел на работу в Сбербанк, а Sberbank CIB -- это один из бизнес-блоков. Есть разные понятия: функциональная структура, организационно-правовая структура, юридическая. Если брать юридическую структуру Sberbank CIB, то в ней присутствует много компаний, например, "Сбербанк-Инвестиции" -- основной инструмент для нашего департамента инвестиционной деятельности. Есть международные офисы. Я, например, являюсь председателем совета директоров Sberbank (Switzerland) AG, но это же не значит, что я перешел на работу в нашу швейцарскую "дочку".

Некоторые наши подразделения оформлены в Sberbank CIB, некоторые -- в "Сбербанк-Инвестициях", много подразделений включено в ПАО "Сбербанк". Поэтому могу сказать, что я не перешел в финансовую компанию, а был назначен руководителем бизнес-блока, который имеет сложносоставную и динамичную структуру, постоянно меняющуюся вместе с рынком.

-- Ваш предыдущий работодатель, Нордеа-банк, сворачивает в России работу со всеми клиентами, кроме крупнейших. Получается, что вы ушли из структуры, работающей только с крупнейшими клиентами, в структуру, которая работает только с крупнейшими клиентами. В чем смысл?

-- Разница очень большая. "Нордеа" в России -- это все-таки классическая модель дочернего банка. Sberbank CIB -- один из крупнейших мировых банков с полной линейкой инвестиционно-банковского бизнеса, с лидирующими позициями на домашнем рынке: его доля по разным продуктам составляет от 40% до 60%. Поэтому, конечно, это другой бизнес. С одной стороны, это та же сфера, но различия огромные -- и по масштабу, и по качеству.

-- Сворачивание бизнеса "Нордеа" -- это частный случай или тенденция для всех дочерних структур иностранных банков в РФ?

-- Понятно, что после 2014 года все иностранные банки очень сильно снизили активность. До перехода в Сбербанк я был руководителем банковского комитета Ассоциации европейского бизнеса, мы очень плотно общались со всеми руководителями западных банков, обсуждали общие проблемы развития бизнеса, крупные сделки. И у всех была одна и та же программа -- почти никто не ставил на активное развитие бизнеса. Но при этом основное сокращение по многим иностранным банкам прошло в конце 2014 -- начале 2015 года, и где-то к концу 2015 -- началу 2016 года основное количество лимитов было очень сильно уменьшено. Поэтому в 2016 году не только иностранные банки, но и инвесторы, которые сократили лимиты на Россию в 2014-2015 годах, обнаружили, что риски уменьшились и лимиты открыты. Поэтому спрос, который мы увидели в начале 2016 года, сильно вырос в конце 2016 -- начале 2017 года.

-- То есть ситуация улучшается? Это касается экономики в целом или только финансовых рынков?

-- Я думаю, что это касается экономики вообще, просто деньги сначала идут на финансовые рынки, а затем, когда тренд становится более устойчивым, уже в реальную экономику. В 2016 году мы увидели стабилизацию и в экономике, и в геополитике, и в ценах на нефть, что привлекло в нашу экономику дополнительные деньги. Если говорить о реальном секторе, то и в 2016 году, и в начале 2017 года наблюдался очень активный спрос на привлечение как акционерного капитала через IPO и SPO, так и долгового -- через облигации. Да и на синдицированное кредитование спрос тоже увеличивается.

-- Этот спрос направлен на привлечение денег под новые проекты или для рефинансирования старых долгов?

-- В 2017 году ожидаются большие погашения и в банковском, и в небанковском секторах. Конечно, под это накоплены средства, а компании и банки чувствуют себя довольно уверенно с точки зрения как наличия ликвидности, так и доступа к ней. При этом значительный объем долгов будет рефинансироваться. Другое дело, что желание эмитентов получить заемные средства совпадает с большим объемом лимитов со стороны множества кредиторов. То есть вопрос не стоит таким образом, что российские компании столкнулись с необходимостью рефинансироваться, а инвесторы понимают, что компании долг не погасят и их надо опять кредитовать. Ситуация другая -- да, есть большой объем долгов к погашению, но это совпадает с желанием продолжать кредитовать Россию и продолжать инвестировать в долговые обязательства. Поэтому ситуация абсолютно нормальная, которая, я думаю, будет выгодна российским заемщикам.

Но другая часть проблемы, не очень хорошая с точки зрения роста экономики,-- рефинансирование старых займов. Мы увидели, что падение прекратилось, Россия вышла из рецессии, но роста нет и соответственно нет спроса на дополнительный большой объем инвестиционного кредитования или развитие новых проектов. Мы рассчитываем, что в 2017 году этот рост придет. Он будет, конечно, неагрессивным, но он приведет и к росту спроса на заемные ресурсы, и к росту рынка кредитования в России.

-- Какие деньги по большей части идут сейчас в Россию -- европейские, американские или азиатские?

-- Инвестируют, с одной стороны, банки, с другой стороны -- фонды разного плана. Во-первых, все работавшие здесь банки -- и европейские, и американские, и даже японские, которые в 2014 году заняли наиболее агрессивную позицию, как мы увидели в 2016 году,-- начали довольно активно возвращаться и совершать сделки в России. Во-вторых, за последние два с половиной года китайские банки стали гораздо активнее, начали проявлять интерес к сделкам в России. Если сначала это были осторожные участия в синдикатах с небольшим ценником $10-20 млн с целью присмотреться, научиться работать с российскими эмитентами и контрагентами, то уже в 2015-2016 годах мы видели довольно крупные сделки со стороны китайских банков, причем в разных отраслях. Конечно, по большей части это нефть, газ, металлы, но мы видим интерес и к другим отраслям. Если брать размещение АЛРОСА, которое мы делали в прошлом году, мы видели интерес не только со стороны Китая, но и со стороны арабских и других инвесторов.
-- Сложился пул крупнейших банков, которые участвуют в организации приватизационных сделок. Этот рынок поделен между вами или идет жесткая борьба за каждую сделку?

-- Конечно, джентльменские договоренности есть на всех рынках, мы взаимодействуем с крупнейшими игроками -- ВТБ, Газпромбанком, иностранными банками. И в 2016 -- начале 2017 года вы видели: мы заключали разные сделки в различных синдикатах. Мы очень комфортно работаем над многими размещениями. Что касается получения мандатов, то тут уже, естественно,-- кто во что горазд. Конечно, каждый старается получить мандат в конкурентной борьбе, и я думаю, что эту борьбу мы увидим в 2017 году.

-- В какой фазе находится российский рынок?

-- Российский рынок пока слабо развит, и это совершенно очевидно. У нас мало качественных и, что самое главное, ликвидных эмитентов, мало более или менее ликвидных долговых обязательств. Государству и участникам рынка нужно развивать инфраструктуру. Так, например, я приветствую идею народных облигаций: мы создаем новый инструмент для населения, который помогает развиваться рынку. Как он будет работать -- другой вопрос. Сейчас появились и стали развиваться биржевые структурные облигации. Мы в декабре сделали структурную облигацию, привязанную к доллару, и планируем предлагать рынку инструменты с привязкой к другим активам.

-- С чем связано незначительное число частных инвесторов на российском рынке?

-- Прежде всего так сложилось исторически: на протяжении 80 лет в России не было фондового рынка. Откуда возьмутся финансовая грамотность, инвестиционная активность? Есть самые простые инструменты -- например, пришел, положил деньги на депозит. Народ привык: купил валюту -- и сидишь, неважно, растет она или падает. Финансовая грамотность не появляется сама собой, ее надо воспитывать со школы и заниматься ее повышением постоянно. И речь не только о гражданах, но и о компаниях.

-- А денег в стране достаточно для развития рынка?

-- Потребность в дополнительной ликвидности регулируется банками с помощью ставок, и за последний год они заметно упали. Следовательно, ликвидность в системе избыточная -- и в рублях, и в долларах. Правда, с долларовой ликвидностью ситуация может измениться: у компаний и банков возникнет потребность в валюте, а значит, и ставки могут отойти от нулевых значений. Впрочем, этого может и не произойти из-за притока иностранной валюты в страну.

Так или иначе, ставки сейчас снижаются. Что при этом делать людям? Если год назад ставка по депозитам превышала 10%, а многие банки с начала кризиса давали и до 15%, то нынешние 6-7% психологически не вполне комфортны. Это подвигает людей искать новые инструменты для вложения. В связи с этим, думаю, на рынок придут как новые, так и старые деньги за счет перераспределения ликвидности с рынка дешевеющих депозитов. Однако в этом есть определенная проблема: наличие большого объема денег при недостатке финансовых инструментов не поможет рынку, равно как и противоположная ситуация,-- все должно быть пропорционально.

Интервью взял Максим Буйлов


Полный текст материала на http://www.kommersant.ru/

Подпишитесь на наш Telegram-канал SIA.RU: Главное