Хотя с начала кризиса прошло уже четыре года, зарубежные банкиры продолжают сворачивать бизнес в России. Портал Банки.ру на конкретных примерах разбирался, почему не у всех получается завоевывать отечественный рынок и стоит ли ждать второго пришествия иностранцев в ближайшие годы.
Вчера бельгийская финансовая группа KBC официально объявила, что продает российский Абсолют Банк пенсионному фонду под управлением РЖД. Сумма сделки составила 300 млн евро. Это меньше трети от цены, которую бельгийцы заплатили за покупку банка в 2007 году. Тогда КВС потратила около 1 млрд долларов (почти четыре капитала «Абсолюта»). Это самый свежий, но далеко не единственный пример бесславного входа иностранцев на российский банковский рынок.
Хроника большого побега
В середине 2000-х годов Россия стала одним из самых интересных и модных мест для развития банковского бизнеса. Крупные иностранные банки один за другим открывали свои представительства и покупали российские активы. Однако счастье длилось недолго. После кризиса в 2008-м банки стали так же стремительно покидать страну. Первой ласточкой стал испанский Santander. В декабре 2010 года он продал свой бизнес банку «Восточный Экспресс». В этом же году шведский Swedbank принял новую концепцию работы своей российской «дочки» Сведбанка, которая фактически означала отказ от розничного кредитования. В итоге сейчас Swedbank в России предоставляет финансовые услуги только корпоративным клиентам.
В конце февраля 2011-го Центральный банк России аннулировал лицензию у дочки нидерландского Rabobank — ЗАО «Рабобанк». Спустя пару месяцев британский банк HSBC заявил о закрытии розничного бизнеса в России. К концу года с огромными убытками из страны ушел и британский банк Barclays. В 2012 году иностранный капитал продолжил утекать из России. Помимо уже упоминавшейся продажи Абсолют Банка группой KBC, стало известно о сворачивании в России инвестиционного бизнеса швейцарского банка Credit Suisse, ликвидации инвестиционно-банковского подразделения UniCredit «ЮниКредит Секьюритиз» и подразделения по работе на рынке акций финансовой группы ING. Кроме этого, в декабре в банковской среде начались разговоры о том, что GE Capital — финансовое подразделение корпорации General Electric — ведет переговоры о продаже своего российского банковского бизнеса GE Money Bank. Впрочем, представители компании не подтверждают эту информацию.
«Мы не комментируем слухи», — заявил корреспонденту портала Банки.ру [индекс] член правления GE Money Bank Эльман Мехтиев.
А некоторые кредитные организации до России так и не дошли. В июне 2011 года президент China Construction Bank (CCB) Чжан Цзяньго объявил журналистам, что рассматривает возможность покупки коммерческого банка в России. В 2012 году CCB планировал получить разрешения российского Центробанка на открытие своего отделения в Москве. Но 2012-й уже почти закончился, а новостей от китайских банкиров до сих пор нет.
Несбывшиеся надежды
Многие из приходивших в Россию иностранцев ставили перед собой амбициозные задачи и для их решения использовали похожие схемы.
Swedbank до 2004 года назывался Квест-Банком и ничем особенным не выделялся. Его капитал составлял 48 млн рублей, а активы — 84 млн. Однако крупнейшая в странах Балтии финансовая корпорация Hansabank Group купила его за сумму, в два раза превышавшую капитал, — 3,4 млн долларов (или около 100 млн рублей). Банк под новым названием начал развивать универсальный бизнес — кредитовал девелоперские компании и частных лиц.
Испанский банк Santander планировал завоевать10% рынка автокредитования за три года. С этой целью в 2007-м за 40 млн евро был куплен небольшой Экстробанк, успешно развивавший этот сегмент. Barclays действовал практически зеркальными методами. В 2008 году британский банк за 745 млн долларов (4 капитала) купил Экспобанк. Планы Barclays были еще более грандиозными: банк собирался увеличить розничный кредитный портфель [индекс] с 2 млрд до 50—75 млрд рублей к 2014 году.
Цены, которые западные банкиры были готовы платить за российские банки, говорят об их вере в российский рынок. И эта уверенность и стала одной из причин их неудач.
«Если мы говорим об иностранных банках, которые некоторое время назад были вынуждены уйти с российского рынка, то эти банки многое объединяет. Все они заходили на российский рынок относительно недавно — в 2007—2008 годах — путем приобретения существующих банков, которые были оценены очень высоко. Кризис внес коррективы в эти ожидания. Момент и цена входа для тех структур, которые были вынуждены закрыть бизнес в России, оказались неоправданными», — рассуждает заместитель председателя правления, руководитель дирекции обслуживания физических лиц и малого бизнеса Райффайзенбанка Андрей Степаненко.
Портал Банки.ру решил на примерах разобраться, от чего зависит успех или неудача иностранных банкиров в России.
Анатомия неудач
Кризис сыграл свою роль, признают эксперты.
«Некоторым иностранным банкам во время кризиса финансовую помощь оказывало правительство. И одним из условий этой помощи был отказ от активов в неродных странах, поэтому они уходили с российского рынка», — рассказывает председатель правления Нордеа Банка Игорь Буланцев.
В частности, жертвой кризиса стал Абсолют Банк. Его теперь уже экс-владелица КВС в 2009 году получила госпомощь лишь в обмен на обещание сократить активы за пределами Евросоюза.
Кроме этого, кризис привел к ужесточению регулирования. В рамках «Базеля III» банки вынуждены искать способы по выполнению требований по капиталу, ликвидности и т. д.
«Большинство зарубежных банков принимают решение о выходе из России, исходя из того, что у них есть обязательства по решению проблем «дома». Как правило, эти проблемы сопряжены с достаточностью капитала у материнской структуры в тот или иной период времени. Если у вас дома пожар, то вы же не будете решать проблемы в другой стране», — поясняет Мехтиев.
Винить во всем кризис вряд ли стоит. Ведь некоторые «дочки» иностранцев, пришедших накануне кризиса, хорошо себя чувствуют до сих пор. Например, купленный группой Nordea в 2006 году «ОРГРЭСБанк» или русские активы французской группы Societe Generale — Росбанк, «Русфинанс» и «ДельтаКредит».
Намного существенней оказались проблемы, которые условно можно назвать «трудностями перевода».
Вице-президент НОМОС-Банка Дмитрий Вечканов выделяет четыре такие трудности.
Первая. Иностранные банки не до конца понимают клиентские особенности россиян: как они берут деньги в долг, как сберегают.
«В Европе нет российской специфики зарплатных проектов, каждый клиент открывает свой счет. В России же счет открывает не человек, а его работодатель. Поэтому в Европе взаимоотношения клиента строятся вокруг его клиентского счета. У нас человек, уходя с работы, прекращает обслуживание в бывшем зарплатном банке. На новой работе ему снова открывает счет работодатель. И многие иностранные банки не понимают, что кредит берется зачастую не в том банке, в котором есть счет», — поясняет Вечканов.
Вторая трудность — технологическая. Иностранный банк — это не iPad или iPhone, который можно ввезти в Россию и он будет работать так же, как за границей. У российских банков есть свои технологии, связанные с особенностями законодательства и спецификой обслуживания клиентов. Если просто взять какие-то решения и перенести их на российскую почву, то они не будут работать.
«В России есть банк, в котором внедрены все самые лучшие технологии. Но при этом они не адаптированы под российских клиентов. В результате при всей технологичности этот банк находится внизу рейтинга по качеству обслуживания», — рассказывает Вечканов.
Третья трудность — финансовая. В иностранных банках рассуждают, что раз россияне берут кредиты под более высокие проценты, чем клиенты в развитых странах, то результаты будут сразу же. Но это не так. Если говорить о рознице, то она требует больших инвестиций (в людей, технологии, открытие новых отделений банка, рекламу и т. д.). А когда центральная финансовая команда не видит впечатляющих результатов с самого начала, она боится вкладывать деньги в развитие. При этом в России есть рыночный риск — большая конкуренция со стороны российских государственных банков. Поэтому многие банки пытаются быстро зайти, а если у них это не получается, они уходят.
«Один иностранный банк пришел в Россию, ожидая больших прибылей. Но при этом боялся из-за рисков делать хоть что-то: входить в новые сегменты рынка, вкладываться в развитие. В итоге он был вынужден уйти из страны», — приводит пример Вечканов.
И последняя трудность — управленческая. Это недостаточная свобода управленческих кадров. В некоторых российских «дочках» иностранных банков у российских менеджеров есть большая свобода управления, зато в остальных каждое решение вплоть до изменения ставок нужно согласовывать в головном офисе. В итоге изменения происходят очень медленно, банк отстает и вынужден уйти.
«Некоторые штаб-квартиры рассматривают рынок Восточной Европы, России и СНГ как одно целое и реализуют схожий стратегический подход для всех стран из этого региона. Хотя ситуация, допустим, в Польше и России очень разная. Очень важно, чтобы руководитель иностранного банка в России досконально понимал наш рынок. На этом и основан успех», — говорит Вечканов.
Рецепт успеха
С последним тезисом согласен Игорь Буланцев. В ноябре 2006 года бывший ОРГРЭСБанк был куплен группой Nordea за 313,7 млн долларов (мультипликатор стоимости бизнеса — 3,6—3,8 капитала). Тогда ОРГРЭС был банком для средних корпоративных клиентов. После сделки уровень клиентов стал поэтапно повышаться. И сегодня Нордеа Банк кредитует крупнейший бизнес.
«Этот процесс был очень постепенным. Мы выходили в другой сегмент и наращивали объемы бизнеса. Не было взрывоопасных изменений, которые мешали бы банку работать. В то же время проходил процесс интеграции в Группу. У нас был управляющий комитет, в который входили 3 человека со стороны Группы и 2 человека со стороны банка. На нем вырабатывались решения для всех возникающих в процессе интеграции банка в Группу вопросов», — вспоминает Буланцев.
Банку повезло, поскольку Nordea не была новичком на рынке и понимала, чего она хочет.
«Nordea присутствовала на российском рынке с конца 1980-х как акционер ММБ, и она уже понимала специфику нашего рынка. После сделки у нас были договоренности, что локальный менеджмент, строивший банк, должен продолжать работать. Модель, которую мы обсуждали, была эволюционной. Не было задачи прийти, поставить других людей и начать делать другой бизнес. Время показало успешность такой модели бизнеса, и сегодня Нордеа Банк хорошо зарабатывает в России, и, как и другие прибыльные банка, нацелен на дальнейший рост здесь», — рассказывает Буланцев.
Его рецепт успеха выглядит следующим образом. Во-первых, здравый взгляд на то, как развивать бизнес в России. Во-вторых, сохранение в полном составе российской команды менеджеров. И, в-третьих, наличие взаимопонимания между головным офисом и российской дочкой, умение слушать и договариваться.
Иностранцы больше не придут
Оставшиеся в России «дочки» иностранных банков говорят о том, что сворачивать бизнес не планируют.
ЮниКредит Банк вполне успешно работает, показывает хорошие финансовые результаты и уходить с рынка не собирается, рассказывает начальник его управления макроэкономического анализа и исследований Артем Архипов.
Райффайзенбанк тоже заинтересован в развитии розничного бизнеса в России. «Мы считаем, что российский рынок банковских услуг обладает значительным потенциалом для роста. ВВП на душу населения растет, и растет благосостояние. Мы видим, что в целом на банковском рынке недостает качественных банковских услуг, по сравнению, например, с развитыми банковскими системами западных стран. Также сами клиенты еще не всегда до конца понимают, зачем им создавать долгосрочные отношения с банками. Стратегия Райффайзенбанка в России — построить и сохранить долгосрочные отношения с клиентами, предлагая им продукты, созданные на основе этого подхода», — рассказывает Степаненко.
Однако ждать массовой экспансии новых иностранцев в ближайшее время не стоит. Во-первых, основные ниши уже заняты. Хотя вероятность того, что иностранные банки будут приходить в Россию в течение 5—7 лет, существует, строить бизнес с нуля никто уже не будет, уверен Вечканов.
«Время для строительства своего бизнеса уже упущено, поэтому иностранцы будут покупать уже существующие банки», — говорит Вечканов.
А во-вторых, глобальную неопределенность еще никто не отменял.
«Если с 2008 года был массовый интерес, то сейчас его нет. Сейчас ситуация в мире настолько нестабильна, настолько непонятна, что банкам не с руки делать серьезные шаги. Ни европейские, ни американские банки не будут смотреть в сторону России. Возможен интерес со стороны азиатских банков — японских, китайских, но и здесь не стоит ждать массового наплыва», — рассуждает Буланцев.
Его слова подтверждает пришедшая на днях новость. Японская компания финансовая компания Sawada Holdings приобретает 40% Солид Банка, ведущего свою деятельность в Камчатском крае.
Александра КРАСНОВА, Анна ДУБРОВСКАЯ, Banki.ru
SIA.RU: Главное
