Откладывать удается все меньше, брать в долг — все больше. Россияне с пятью и более кредитами стали в 2017 году самой быстрорастущей категорией заемщиков.
Деньги к деньгам
Не самое плохое время для крупных покупок, не самое плохое для кредитов, не самое плохое для сбережений, но, что бы вы ни делали, хорошим время все же не назовешь. Опросы фиксируют, что 2017 год был для россиян субъективно лучше трех предыдущих, но баланс ответов «хорошее—плохое» во всех перечисленных случаях оставался отрицательным. Большинство респондентов по-прежнему считают, что время нельзя назвать удачным ни для чего, хотя ситуация пугает их гораздо меньше, чем пугала в любой из месяцев начиная с января 2015 года.
По данным замеров ООО «инФОМ» для ЦБ РФ, баланс оценок благоприятности времени для крупных покупок с сентября 2017 года колеблется в диапазоне от минус 11 до минус 14 (и лучшего не было с декабря 2014 года). Благоприятность времени для кредитов в декабре была оценена респондентами на уровне минус 45, но это опять-таки лучше, чем в любом другом месяце после декабря 2014 года. Оценки благоприятности времени для сбережений имеют самую слабую динамику: декабрьские минус 20 вроде неплохи — в докризисный период аналогичная оценка была в последний раз получена в ноябре 2014 года, но в январе 2017-го времена казались лучше (минус 19).
Долгам навстречу
У нынешних времен, правда, есть извиняющие обстоятельства. Сложно казаться благоприятными, особенно для сбережений, когда реальные располагаемые доходы продолжают падать (по данным Росстата, за январь—ноябрь — на 1,4% год к году) и, как отмечается в обзоре ЦБ, доля респондентов, признающих, что за последний месяц им не удалось отложить ничего, остается стабильно высокой (в декабре 73%). При этом доля тех, у кого кое-какие сбережения есть (31%), с февраля 2015 года не была такой низкой, и потому трудно утешиться тем, что «среди тех, у кого есть сбережения, наблюдается положительная динамика их величины и ожиданий их роста в будущем».
Снижение ставок сказалось, правда, на предпочтениях относительно формы сбережений — банковские вклады в январе—октябре 2017 года выросли на 0,72 трлн руб., что на 36,4% меньше, чем годом раньше, а рост наличных денег, напротив, ускорился — и наличных рублей, и, особенно, наличной валюты, поскольку проценты по валютным вкладам выглядят для российского потребителя почти бессмысленными.
Так или иначе в целом за первые десять месяцев 2017 года граждане отложили в виде счетов в банках и наличных 1,76 трлн руб. против 1,64 трлн годом раньше, причем доля доходов, направленных на сбережения, также выросла — с 3,8% до 4%, указывает заведующий лабораторией финансовых исследований ИЭП имени Гайдара Михаил Хромов. Но подобный рост сбережений на фоне падения реальных доходов и фиксируемого статистикой роста потребления (на 0,7% в реальном выражении) был бы совершенно невозможен, если бы часть населения не влезала тем временем в долги.
В октябре 2017 года, по данным «инФОМа», наличие кредитов признавал 41% респондентов — максимум за время наблюдений.
Субъективная составляющая
Восстановление банковского кредитования стало, подчеркивает Хромов, главным фактором, обеспечившим как рост потребления домашних хозяйств, так и сохранение динамики сбережений. Задолженность россиян по банковским кредитам за первые десять месяцев 2017 года увеличилась на 1,02 трлн руб., почти в девять раз больше, чем годом раньше.
Не то чтобы граждан это рост долгов удручал сильнее обычного, напротив: октябрьское исследование ВШЭ показало сильное — с 70,8% до 62,6% — снижение за последний год доли респондентов, которые, имея кредиты (оформленные на себя или на кого-то из членов семьи), считали бы выплаты по ним тяжким бременем для домохозяйства. При этом сколько-нибудь значимого снижения доли заемщиков, отдающих за долги более 30% дохода, опрос ВШЭ не обнаружил (29% в 2016 году и 28% в 2017-м), доля выплачивающих более 40% осталась совершенно без изменений (17%).
«За время кризиса люди не стали платить большую долю своих доходов,— констатирует профессор ВШЭ Ольга Кузина.— Эта тяжесть — психологическая, сказывается восприятие кризиса. Люди страдают из-за неопределенности. Они взяли кредит при одних условиях, и, когда ситуация начинает двигаться, люди теряют доходы, у них уменьшается зарплата, появляется страх: “А смогу ли я выплатить, а потом что будет?..” И, даже если давление на доходы не усиливается, происходит пересмотр субъективной оценки. Она связана не столько с размерами доходов, сколько с оценкой своего положения и того, что происходит в стране».
За последний год, однако, оценки стали лучше, хотя и их не назовешь оптимистичными. Из данных «инФОМа» следует, что доля респондентов, отмечающих рост благосостояния, выросла лишь в рамках погрешности (с 9% в среднем за 2016 год до 11% в 2017-м), но жаловаться на ухудшение положения россияне стали заметно реже (44% и 34% соответственно).
Психологическая адаптация, сформировавшийся за время кризиса отложенный спрос и заметное падение процентных ставок в последний год (средневзвешенная ставка по кредитам до года составляла 23,2% в октябре 2016 года и 18,5% в октябре 2017-го) не могли не сказаться в конечном счете на объемах кредитования. Но, напоминает Хромов в статье для Мониторинга экономической ситуации в России (издается РАНХиГС, ИЭП имени Гайдара и ВАВТ), «этот источник благосостояния населения может рассматриваться лишь как временный.
Пятый пошел
Наиболее уязвимыми, конечно же, остаются заемщики с низкими доходами: если у граждан со средними и высокими доходами уровень долговой нагрузки на протяжении последнего года пусть и непоследовательно, но все же снижался, то у заемщиков с низкими доходами долговая нагрузка все это время росла. По данным НБКИ, у заемщиков с доходами до 20 тыс. руб. PTI с 25,7% в октябре 2016 года к октябрю 2017-го вырос до 29,8%.
Количество заемщиков с явно избыточной нагрузкой, сокращавшееся в 2015-м и большую часть 2016 года, в последнее время растет. Как следует из данных ОКБ, быстрее всего увеличивается численность заемщиков с количеством кредитов от пяти и больше: на 8% за первые десять месяцев 2017 года и на 11% — в третьем квартале 2017 года к третьему кварталу 2016-го. На 1 ноября 2017 года их насчитывалось более 3 млн.
НАДЕЖДА ПЕТРОВА
SIA.RU: Главное
