В начале недели мы наблюдали кульминацию мощного нисходящего импульса, в результате чего котировки Brent потеряли более 25% от четырехлетней вершины, установленной в начале октября. Мы слышали множество объяснений данного обвала, но что в действительности его спровоцировало и какой драйвер в целом является основным для динамики нефтяных цен?
Ответ на данный вопрос, естественно, зависит от того, кому вы его задали. Если прислушаться к ОПЕК и другим странам-экспортерам нефти, основным виновником является предложение, не важно, учитывающее потери иранской нефти или нет, а предельная цена определяется наличием избытка или дефицита предложения. Основное предположение ОПЕК+, всегда учитываемое альянсом, заключается в том, что спрос стабилен и, скорее всего, растет.
С другой стороны, если послушать, что говорят компании с Уолл-стрит, например, такие как Goldman Sachs, которые призывали своих клиентов продолжать покупать нефть вплоть до последнего исторического падения, его причина, по их мнению, имеет мало общего с предложением и в основном связана с технической и фундаментальной структурой рынка.
В недавней заметке главный сырьевой стратег Goldman Джеффри Кюри пишет, что «движущей силой последней фазы распродажи нефти, во-первых, были «пробойные» торговые стратегии (основанные на поиске пробоя важного уровня и присоединения к последующему импульсу – ред.), а во-вторых, усиление продаж нефтяных фьючерсов со стороны своп-дилеров, поскольку они управляют риском, связанным с программами хеджирования нефтепроизводителей в условиях снижающихся цен на нефть».
Еще одна теория заключается в том, что какой-то один или несколько хедж-фондов находились в огромной позиции, заключавшейся в одновременном «лонге» нефти и «шорте» фьючерсов на природный газ, и падение нефтяных цен стало результатом двухнедельной ликвидация этой парной ставки, поскольку обе позиции приносили потери, увеличивая общий убыток.
Данная теория подтверждается и мощным внутридневным импульсом в котировках фьючерсов на природный газ, произошедшим в среду, когда они подскочили более чем на 20%, а вчера полностью отыграли назад эту волну. Но в моменте соотношение цены на природный газ к нефтяной доходило до десятилетнего рекорда.
Хотя все эти факторы заслуживают внимания, по данным Bloomberg Intelligence, ни один из них не является настоящей причиной резкого падения нефти.
Наблюдая, за тем, как Brent с четырехлетней вершины, достигнутой в начале октября, потеряла $21 до минимума, установленного на этой неделе, в Bloomberg подсчитали, что более слабый глобальный нефтяной спрос внес вклад в размере $18, или 85%, от данного снижения, в то время как предложение отвечает за оставшиеся 15%.
Делая эти расчеты, в Bloomberg отмечают, что МЭА (и даже ОПЕК) недавно снизили свои прогнозы роста мирового спроса на нефть в следующем году, сославшись в качестве основных причин данного шага на замедление глобальной экономики, вызванное увеличением внешнеторговой напряженности, более высокими процентными ставками и потрясениями на развивающихся рынках.
Тем не менее, фактор предложения также оказывал воздействие на котировки, но, как показал расчет Bloomberg, он внес лишь 15% в размер падения, стартовавшего в начале октября. В том числе данный фактор включает в себя решение США предоставить восьми странам исключение из санкций на иранскую нефть, позволившее им продолжать импорт из Ирана, что существенно снизило опасения по поводу возможного дефицита сырья. Кроме того, драйвером падения котировок со стороны предложения выступили ожидания увеличения поставок из стран, не входящих в ОПЕК, особенно из Штатов.
Как же Bloomberg столь точно рассчитал влияние глобального спроса и предложения на последний большой нисходящий импульс нефти?
Чтобы выявить и точно измерить влияние на котировки нефти мирового нефтяного спроса и предложения, аналитики Bloomberg сделали три предположения: во-первых, сильный спрос поднимает как цены на нефть, так и цены акций. Во-вторых, перебои в поставках поднимают нефтяные котировки, но толкают вниз цены на неэнергетические акции (не входящие в нефтегазовый сектор). Наконец, в любой 30-минутный период цены на нефть зависят или от глобального нефтяного спроса или предложения, но не от обоих сразу.
Для целей данной процедуры торговый день был разделен на 30-минутные интервалы. В каждом интервале, если цены на нефть и неэнергетические акции двигались в одном направлении, изменение котировок нефти объяснялось влиянием изменения глобального нефтяного спроса. Если же эти инструменты двигались в противоположных направлениях, эта тенденция объяснялась фактором мирового предложения нефти.
Что означает этот вывод для нефтяных цен и глобального экономического роста? Если говорить просто и основную суть, то более низкая стоимость нефти отражает не какое-то безумство рыночной толпы или даже крах отдельных хедж-фондов, а является следствием снижения ожиданий относительно глобального спроса на энергию.
Другими словами, как пишет Bloomberg, «мы видим симптом замедления роста глобального ВВП, а не новый шок для мировой экономики», который, кстати, является худшим из возможных вариантов для ОПЕК. У картеля нет абсолютно никакого контроля над рынком, и что что еще хуже, глобальный экономический шок, который якобы заставит ОПЕК сократить добычу лишь для того, чтобы просто держать цены на одном приемлемом уровне, – сценарий, который активно способствует всеобщему обману, поскольку участники ОПЕК постоянно пытаются «украсть» друг у друга рыночные доли.
В то же время некоторое влияние окажет вторичный эффект от резкого снижения стоимости нефти, который будет способствовать улучшению финансово-экономической ситуации в странах-импортерах нефти. Но поддержка, которую глобальный ВВП получает от более низких нефтяных цен, окажется слабее, чем могла быть, если бы избыток свежего нефтяного предложения хлынул на мировые рынки. Естественно, что более низкие цены на нефть также ухудшат положение нефтедобывающих стран, однако это уже совсем другая история.
По материалам bloomberg.com и zerohedge.com
SIA.RU: Главное
