У каждого десятого россиянина депрессия. При этом большинство болезнью ее не считают, а врачи диагностируют редко. Сколько из-за этого теряет российская экономика, никто не знает, а мировой душевное нездоровье граждан обходится в $1 трлн ежегодно.
"Впервые я пришла к психиатру, когда уволилась из "Денег" три года назад,-- рассказывает бывший корреспондент журнала Анастасия Каримова.-- Я была в творческом и личном тупике, душеспасительные разговоры с психотерапевтом мне уже не помогали: я не могла выйти на улицу, приготовить себе поесть, сделать что-то элементарное по дому".
У Анастасии -- клиническая депрессия; проблемы, связанные с ней, проявились в подростковом возрасте. Последние десять лет бывшая коллега ходила по психологам. "К сожалению, многие психологи склонны отрицать биологическую составляющую проблемы, списывая все физические проявления недуга на психосоматику",-- говорит она.
О лечении депрессии Анастасия начала писать у себя в Facebook (принадлежит Meta — признана экстремистской организацией и запрещена в России) и, что вполне ожидаемо, стала получать комментарии в духе "Да какая у тебя депрессия", "Иди поработай лучше", "Выпей с друзьями", "Найди мужика". "Россия -- страна советов, тут отрицают СПИД, что уж говорить про депрессию. К сожалению, все эти советы из серии "займись йогой"-- как прикладывание подорожника при раке",-- констатирует она.
У нас депрессия
"Эпидемия депрессии" -- так часто описывают СМИ положение дел с этим недугом в мире XXI века (и Россия не исключение). С 1980-х годов число выявленных с этим недугом людей по всей планете действительно сильно растет.
По консервативной оценке ВОЗ, учитывающей только тяжелые формы заболевания, сегодня в разных странах мира депрессия наблюдается у 3-7% жителей -- это около 350 млн человек.
"В России депрессия выявляется у 5,5% населения, . говорит гендиректор Центра имени Сербского Зураб Кекелидзе, отвечающий за предоставление ВОЗ таких данных о РФ. -- Это около 8 млн. жителей страны".
Почему число страдающих этим заболеванием во всем мире растет, никто точно не знает. Есть гипотезы, что это связано с изменениями в образе жизни человека за последний век. Поменялось и вправду все: физическая активность, питание, режим работы и время сна. Но это имеет косвенное отношение к природе депрессии в ее современном понимании. Стремительный рост выявляемости недуга, предполагает Мазо, в первую очередь связан с тем, что его стали лучше диагностировать.
Но мы не лечимся
Депрессия у нас в стране сродни политике и футболу: многие считают, что в ней разбираются и могут давать советы. "Были проведены исследования, показывающие, что примерно у 80% людей проявлялись симптомы, похожие на депрессивные,-- отмечает Галина Мазо.-- Так формируется мнение, что депрессия -- это нормально, это состояние, которое у всех бывает".
В России, согласно данным ВОЗ, предоставленным Минздравом, редко обращаются к профильным врачам с душевными недугами, к которым относят и депрессию. На 100 тыс. населения за амбулаторной психиатрической помощью в 2014 году в госмедучреждения обратились 287 раз, тогда как в развитых странах это происходит намного чаще: в США -- 739 раз, в Британии -- 3,33 тыс. раз, в Японии -- 25,2 тыс. раз. И не потому, что люди в РФ душевно здоровее,-- просто осведомлены похуже.
Занимается "лечением" депрессий у нас широкий круг специалистов: от магов-целителей, духовных наставников, святых отцов до психологов, врачей общей практики и невропатологов.
Диагностировать депрессии, подчеркивает в разговоре с "Деньгами" Зураб Кекелидзе, может только врач-психиатр или врач-психотерапевт.
Вернемся к Анастасии Каримовой: ее первое знакомство с психиатром, в частной клинике, назвать удачным, впрочем, нельзя. "Выбрала его без всяких рекомендаций, наобум. Он послушал меня пять минут, сказал, что у меня биполярное расстройство, и выписал конскую дозу прозака",-- вспоминает она. Этому рецепту Анастасия решила не следовать и нашла по рекомендации великолепного, по ее словам, врача в Московском НИИ психиатрии. "Очень внимательная и чуткая женщина. Первый прием длился полтора часа, она задавала много вопросов про мои привычки, поведение, режим питания и сна. Разработала мне схему лечения, которой я следую до сих пор, если депрессия возвращается",-- объясняет Анастасия.
Потому что боимся психиатров
"У меня были обычные для людей страхи перед психиатрией: что я стану овощем на таблетках, что разовьется зависимость от препаратов, что будут сильные побочные эффекты,-- рассказывает Анастасия Каримова.-- Побочные эффекты действительно были, но они, конечно, не сравнятся с тем кошмаром, который я испытывала на пике депрессии. Остальные опасения и вовсе оказались напрасными".
Многие пациенты с депрессией обращаются к врачам общей практики, терапевтам, которые могут этот недуг и не распознать. "Это понятно, потому что депрессия не только (и не всегда) плохое настроение, это еще и множество различных соматических симптомов,-- объясняет Галина Мазо.-- Если у человека болит спина, он пойдет к остеопату или терапевту".
Или, приводят пример врачи-психиатры, у пациента депрессия, а он жалуется на затруднение дыхания либо начинает, например, хромать. Это и начинают лечить . такое лечение может длиться годами.
Против обращения к врачам нередко и люди старшего поколения, для которых депрессия -- это лень, тунеядство. Человеку с депрессией иногда говорят: .Cоберись, где твоя сила воли?.. А на самом деле в депрессии силы воли не бывает, замечают психиатры.
В России нет социальной рекламы, образовательных программ, объясняющих пациентам и родственникам, что делать при депрессии, куда обращаться.
Анастасия Каримова с осени 2016 года учится и работает в США, и зимой у нее случилось обострение депрессии. В ту пору ей приходилось общаться с огромным количеством людей: профессура, студенты в ее учебных заведениях (школа Флетчера и школа Кеннеди в Гарварде), работодатели. "Мне страшно было всем этим людям рассказывать о том, что со мной происходит, я тянула с объяснениями до последнего,-- говорит она.-- И совершенно напрасно. Все, кому я в конце концов рассказала о своих проблемах, спровоцировавших сложности с учебой, рады были мне помочь: преподаватели нанимали мне персональных ассистентов для выполнения домашних заданий, сокурсники готовы были проверить мои эссе, в деканате предложили схему снижения академической нагрузки и пообещали не лишать стипендии из-за задолженностей по некоторым предметам. В России сложно представить себе такую академическую культуру".
Не хотим признавать болезнь
В 2015 году на тульской фабрике Unilever, выпускающей продукты быстрого приготовления, молодая сотрудница упала в обморок. Было с чего: при росте 175 см девушка весила менее 35 кг! В результате похудения она потеряла половину веса. О причинах происшедшего можно было только гадать. Все попытки коллег, включая руководство фабрики, узнать у нее, что происходит, терпели неудачу. Девушка окончательно замкнулась: молча приходила, работала и уходила, а в перерывах истязала себя в гардеробе (в частности, нанося увечья хлыстом).
На скорой сотрудницу увезли в больницу. "Врачи думали, что все дело в физических проблемах с низким весом. У меня были догадки, что у нее проблемы ментальные, но я не вправе это ни с кем, включая врачей, обсуждать",-- говорит советник по вопросам здравоохранения Unilever в России Евгения Экгардт.
Из больницы девушка вышла в том же подавленном состоянии. Но заведующей медпунктом предприятия удалось уговорить ее поехать вместе к психотерапевту. "И девчонку вытащили. Сейчас она такая же, как была, веселая. Еще бы пару лет, и умерла бы, ходя по эндокринологам. Важно, что на производстве оказался специалист, который понял проблему",-- подчеркивает Экгардт.
У девушки, как выяснилось, была депрессия -- следствие психологической травмы в личной жизни. Пережитый стресс, который в принципе полезен для организма, оказался для нее слишком сильным и разрушительным. "Она обратилась в некую внеконфессиональную группу, истово молилась, истязала себя",-- вспоминает Экгардт.
Девушке, можно сказать, повезло.
Британская Unilever еще в 2012 году организовала у себя круглосуточную службу психологической помощи для сотрудников и их близких родственников.
А в 2014-м в центральном офисе в Лондоне была открыта программа Mental Care, по которой руководителей, в частности, обучают распознавать ранние симптомы стресса и психологического дисбаланса у сотрудников и тому, как разговаривать и действовать в этом случае. Через год программу открыли в России. "Этот случай показал, насколько важно не бросать человека в беде",-- отмечает Евгения Экгардт.
Для Unilever, как и для многих британских корпораций, в частности Shell, забота о ментальном здоровье сотрудников -- вопрос эффективности бизнеса. "Чем здоровее сотрудник, тем он счастливее и тем лучше он выполняет свои задачи",-- объясняет советник по вопросам здравоохранения Unilever в России.
Нас не замечают
У большинства российских компаний подход иной. Когда в кризис 2008 года из-за увольнений или снижения зарплат прокатилась волна самоубийств, мало кто публично говорил о причинах. Конечно, медиа писали о суицидах на металлургических предприятиях Урала и в моногородах. Но о том, что за этим стоит, в большинстве случаев речь не шла.
Чаще всего суициды, объясняет Зураб Кекелидзе, совершают именно люди с депрессией.
На предприятиях в РФ, увольнявших людей во время кризиса 2008 года, об этих рисках думали едва ли: в профкоме на Челябинском электрометаллургическом комбинате, например, поясняли, что их рабочий бросился в печь и погиб "исключительно по личной причине". Ничего особенного в этом нет, предприятие ни при чем, а бытовые самоубийства, мол, случались и раньше.
Схожее объяснение давали на Челябинском трубопрокатном заводе: да, повесился молодой рабочий, но у себя же дома, а не в цеху.
Все это дорого обходится экономике
О депрессии в России публично говорить не принято, а ее экономические последствия для человека, бизнеса и страны -- и вовсе что-то из области надуманных проблем. Тем не менее ущерб от депрессии -- гуманитарный, социальный и финансовый -- налицо, и ущерб ощутимый.
На уровне граждан экономические потери чаще измеряют работой.
ВОЗ регулярно прогнозирует, что к 2020 году депрессия будет вторым недугом по количеству дней нетрудоспособности после сердечно-сосудистых заболеваний.
Но к этому времени, предполагают опрошенные психиатры, она выйдет на первое место.
"Как это сказывается на работе? -- рассуждает Анастасия Каримова, страдающая обычной клинической депрессией с признаками синдрома дефицита внимания.-- Во-первых, я становлюсь очень вялой и апатичной, могу проспать 20 часов подряд, не слыша будильников и пропуская встречи. Во-вторых, когда я не сплю, я нервничаю -- и из-за этого почти ничего не ем (тошнит). В-третьих, все теряет смысл -- я не понимаю, что и зачем я делаю, мне ничего не доставляет удовольствия, при попытке собраться и сделать хоть что-то мысли разбредаются, и единственное желание -- закрыть лицо руками и свернуться в клубок. Невозможно не то что интеллектуальную работу выполнять -- иногда нет сил даже продукты заказать на дом".
В России больничные листы по причине депрессии -- нонсенс, хотя выписать их врач вполне может.
Вопрос, стоит ли при депрессивных состояниях брать больничный, на форумах обсуждается не без сарказма: "Наверно, такие диагнозы лучше не афишировать", "Спроси об этом у начальника -- волшебный пендель вмиг вылечит депрессию".
Но даже если сотрудники с депрессивными состояниями ходят на работу, толку от них мало. Такие люди как минимум менее продуктивны: ум теряет остроту, изобретательность -- все то, что влияет на работоспособность. Зачем ходят? Чтобы присутствовать, чтобы не выгнали. И, главное, российские работодатели не понимают, зачем "нянчиться" с людьми в депрессии?
Что такое депрессия
Галина Мазо, доктор медицинских наук, руководитель отделения эндокринологической психиатрии петербургского НИПНИ им. В. М. Бехтерева: "В современном понимании депрессия относится к большой группе заболеваний, которые являются болезнями адаптации. Они возникают в связи с определенной специфической реакцией на стресс, влекущей сложный каскад нейроиммунных и иммунно-эндокринных нарушений. Чем больше стрессовых ситуаций в определенные промежутки жизни, тем больше вероятность, что биологическая уязвимость, генетическая предрасположенность к депрессии реализуется.
При депрессии человек теряет удовольствие от привычных дел, которое получал раньше. Если я любил классическую музыку и перестал ее воспринимать, это значит, мне надо подумать, что со мной происходит. Может, я просто устал. Кроме того, появляются трудности в принятии решений: от серьезных рабочих моментов до выбора кефира в магазине. Трудности в том, чтобы сосредоточиться, когда нужно по нескольку раз прочесть одну страницу, и в конце приходит понимание, что смысл так и остался неясным. Это симптомы, на которые стоит обратить внимание людям умственного труда.
Депрессия может длиться долго. Есть такое заболевание -- дистимия, это не очень тяжелое депрессивное состояние, которое длится не менее двух лет и затрагивает социальное состояние пациента, качество его жизни. На фоне этого состояния могут развиваться депрессивные эпизоды, которые утяжеляют состояние. Тогда мы говорим о двойной депрессии. Кроме того, около 10% депрессивных состояний принимают хронические формы при отсутствии адекватных методов лечения. Часть этих состояний является терапевтически резистентными депрессиями, то есть плохо поддаются лечению".
Кто страдает от депрессии
Зураб Кекелидзе, генеральный директор Центра имени Сербского: "Как показывает практика, женщины страдающие депрессией в два раза чаще обращаются к врачам. Это не означает, что мужчины болеют в два раза реже. Дело в том, что женщина быстрее осознает (понимает), что она болеет и обращается к врачу. В то время как мужчины часто находят причину плохого настроения, в связи с чем прибегают к алкоголю".
Откуда берется депрессия
Галина Мазо: "Большое значение для развития депрессии имеет ранний детский стресс. К нему относятся утрата родителей, воспитание в неполной семье, низкий социально-экономический статус семьи, жестокое обращение и сексуальное насилие. Дети, подвергшиеся стрессовым ситуациям в раннем возрасте, более уязвимы, у них выше риск развития психических расстройств, в том числе и депрессии в подростковом и взрослом возрасте.
Самый большой триггер для развития депрессии у взрослых касается здоровья самого человека или его близких. Экономические факторы в жизни, наверное, идут вслед за ними, так как речь идет также о благополучии человека и его ближайшего окружения. Здесь же, безусловно, любая угроза жизни человека -- это стрессовая ситуация, которая может спровоцировать манифестацию депрессии. На самом деле любой фактор может оказаться специфически важным для человека, например в связи с его жизненной позицией, или стать той последней каплей, которая приведет к депрессии. Мы все разные, и у каждого свой предел. И чем неопределеннее, непредсказуемее мир, чем больше факторов, влияющих на события в жизни, тем вероятнее реализуется генетическая предрасположенность к депрессии".
ВЛАДИМИР РУВИНСКИЙ
SIA.RU: Главное
