Два сценария развития «вирусного» кризиса - прогноз ЦБ

В «Обзоре рисков финансовых рынков» Банк России впервые непосредственно анализирует риски финансовой системы, связанные с распространением коронавируса, а также дает обзор поведения инвесторов в текущей ситуации вплоть до 10 марта. Основные выводы: хотя среди всех развивающихся рынков финансовая система с начала 2020 года реагирует на происходящее наиболее негативно, масштабы происходящего пока не превышают последний «санкционный кризис» 2018 года.

Опубликованный вчера обзор Банка России формально датирован февралем 2020 года, но аналитики ЦБ успели включить в него основную статистику по состоянию на 6 марта и частично — события на рынках РФ и мира по 10 марта, документ обсуждает в том числе, хотя и на фрагментированных данных, начало отклика финрынков на «нефтяной шок» 9 марта. Впрочем, пока большую ценность имеет сравнительный анализ воздействия на финрынки России именно распространения коронавирусной инфекции, только вчера официально объявленной Всемирной организацией здравоохранения пандемией.

Банк России сейчас в качестве основного внешнего макропрогноза ориентируется на оценки ОЭСР, предполагающие два сценария развития «вирусного» кризиса.

Первый — ограниченный эффект, в этом случае мировой ВВП потеряет 0,5% роста в 2020 году, все шоки будут нивелированы уже в 2021 году.

Второй — «эффект домино», «заражение» глобальных рынков с 70% мирового ВВП, что сократит мировой рост на 1,5%, не приведет к мировой рецессии в 2020 году и будет ощущаться и в 2021 году. Очевидно, что в последние дни второй вариант стал выглядеть более вероятным, особенно в случае углубления обвала цен на нефть — но и без него «коронавирусный кризис» развивается все ближе к пессимистическому сценарию. Так, только объявление ВОЗ происходящего пандемией, само по себе действие чисто формальное и не имеющее собственного значения, вызвало мгновенный обвал индекса Dow Jones в первые минуты сразу на 5%: видимо, столь взвинченно инвесторы не реагировали на подобные новости в течение многих десятилетий.

Важнее, впрочем, среднесрочный эффект. 21 февраля — 6 марта, констатирует ЦБ, экономика России наихудшим образом среди 18 крупных развивающихся экономик реагировала на внешние шоки (в основном ростом доходности госбумаг и падением фондового рынка), хотя в январе и в период 1–21 февраля существенно тяжелее на системные риски реагировали финансовые индикаторы в Турции и Бразилии.

Мировые рынки, исходя из данных аналитиков ЦБ, стали умеренно скептично относиться к России еще в середине февраля, за две недели до нефтяного шока: это показывает, например, изменение во второй половине февраля 2020 года позиций нерезидентов и «дочек» иностранных банков в РФ на валютных свопах и рост объемов их операций на валютном рынке России.

Однако из российского госдолга иностранцы по крайней мере до 10 марта практически не выходили, напротив, как констатирует ЦБ, ОФЗ в последние дни продавали в большей части российские резиденты вне банковского сектора — покупателями же выступали преимущественно банки-резиденты. Объемы февральских операций с ОФЗ на вторичном рынке были значимо меньше, чем в июне и августе 2019 года и весной—летом 2018 года. Хотя, отмечают аналитики ЦБ, стратегии инвесторов в России в январе—феврале 2020 года отличались от стрессовых сценариев апреля и июня 2018 года, до 10 марта масштабы происходящего позволяют сравнивать «коронавирусный эффект» на финрынках РФ именно с событиями полуторагодичной давности, но не с 2008 и 2014 годами.

Дмитрий Бутрин