«Газпром» быстрыми темпами теряет рынок Турции, когда-то считавшийся одним из самых перспективных. В этом году экспорт российского газа в страну может упасть до 8–9 млрд кубометров, чего не было с середины 1990-х годов. Снижение поставок стало результатом как высоких цен «Газпрома», так и политики Турции по замещению российского газа после кризиса 2015 года. Сейчас под угрозой продление контрактов на 8 млрд кубометров, истекающих в 2021 году — ситуация на рынке позволяет Турции не перезаключать их, что может оставить недавно построенный газопровод «Турецкий поток» полупустым.
Темпы падения экспорта российского газа, которые демонстрирует Турция в последние 2,5 года, в новейшей истории показывали лишь две страны — Украина и Литва в 2014–2016 годах. Такая динамика выглядит еще более парадоксально, если учитывать, что менее года назад «Газпром» построил в Турцию новый газопровод «Турецкий поток» за €7 млрд.
Несбывшиеся мечты
Черту под историей роста европейского газового рынка в целом подвел еще кризис 2008 года, за следующие десять лет он сократился более чем на 11%. На этом фоне Турция была отрадой для «Газпрома» — с 2008 по 2014 год спрос на газ в стране вырос на 30%. С 2007 года Турция, обойдя Италию, стала вторым покупателем российского газа после Германии. В 2013 году глава «Газпрома» Алексей Миллер говорил, что «в ближайшей перспективе» Турция может стать крупнейшим зарубежным клиентом, и ждал роста поставок на 20%. Тогда страна потребляла около 44 млрд кубометров в год, и почти 60% давал «Газпром». Аналитики предрекали рост рынка до 60 млрд кубометров к 2020 году.
С учетом этих радужных ожиданий Россия в конце 2014 года решила отменить проект газопровода «Южный поток» через Черное море в Болгарию и вместо этого проложить вдвое меньший «Турецкий поток». Предполагалось, что одна нитка газопровода будет снабжать Турцию, по второй газ пойдет транзитом в юго-восточную Европу.
Однако затем реалии турецкого рынка резко изменились. Фактически с 2014 года спрос на газ в Турции перестал расти (если исключить всплеск 2017 года, связанный с погодными факторами) из-за замедления экономики и девальвации турецкой лиры, что сделало покупку импортного газа за доллары крайне невыгодной.
Отдельный удар именно по российскому газу в конце 2015 года нанес политический кризис, когда турецкими истребителями в Сирии был сбит российский бомбардировщик Су-24.
Сложный рынок
Против «Газпрома» сыграла и резкая перемена взглядов турецких властей на то, как должен развиваться внутренний рынок страны. У Турции почти нет собственной добычи газа (в 2019 году она составила менее 0,5 млрд кубометров), тарифы для потребителей регулируются, а импорт и транспортировку осуществляет госкомпания Botas.
В 2010-е годы Анкара планировала либерализовать рынок по примеру Европы. В рамках этого процесса в 2009 и 2012 годах контракты с «Газпромом» в целом на 10 млрд кубометров были переданы от Botas семи частным импортерам — Akfel, Avrasya, Bati Hatti, Bosphorus, Enerco, Kibar и Shell. «Газпром» даже купил контрольный пакет Bosphorus, а Газпромбанк вошел в капитал Avrasya и Enerco. Так же монополия действовала, например, в Германии, где скупала сбытовые предприятия.
Однако, в отличие от Германии, либерализация рынка Турции приостановилась. «Ножницы» между регулируемыми внутренними тарифами и номинированными в долларах контрактами с «Газпромом», цены по которым зависят от стоимости нефти, сделали частных импортеров убыточными. Даже снижение цен на нефть в 2014 году не могло компенсировать резкое ослабление лиры (она подешевела к доллару в 3,5 раза за последние пять лет). В итоге «Газпром» был вынужден давать частникам скидку к цене для Botas. Это породило серию ежегодных пересмотров цены и создало двойственную ситуацию для «Газпрома», которому приходилось уменьшать рентабельность экспортного бизнеса ради поддержания своих компаний в Турции.
Промежуточную точку в истории поставила попытка военного переворота в Турции в 2016 году, одним из последствий которого стала де-факто национализация Akfel, Enerco и Avrasya. В итоге Газпромбанк продал свои доли в 2017 году, а в 2018 году «Газпром» вышел и из Bosphorus. После этого монополия уже не слишком охотно уступала частникам по цене. Это породило серию разбирательств в Стокгольмском арбитраже, которые «Газпром» в целом выиграл.
Обнуление поставок
После проигрыша в суде частники почти перестали покупать газ у «Газпрома» — в 2019 году они совокупно выбрали всего 1,3 млрд кубометров, то есть 13% от контрактного объема. В 2020 году ситуация немного улучшилась: в первом полугодии выборка составила 1,2 млрд кубометров, хотя Kibar, Avrasya и Enerco вообще ничего не купили. Но уже очевидно, что и в этом году частникам не удастся выполнить условие take-or-pay (покупка 80% от контрактного объема).
Главная проблема российского газа в Турции — его цена. По данным “Ъ”, в первом квартале газ «Газпрома» для Botas стоил $257 за 1 тыс. кубометров, во втором — $228 за 1 тыс. кубометров. Для сравнения, во втором квартале спотовые цены в Европе ушли глубоко ниже $100, а средняя стоимость по портфелю экспортных контрактов «Газпрома» составила $110 за 1 тыс. кубометров. Сама Турция во втором квартале покупала спотовые партии СПГ по средней цене в $63 за 1 тыс. кубометров (в первом квартале — $98,2 за 1 тыс. кубометров). СПГ в основном и вытеснил российский газ (см. инфографику).
Другим существенным конкурентом «Газпрома» стал газ из Азербайджана со второй фазы месторождения Шах-Дениз, поставляемый по трубопроводу TANAP. По условиям контракта Botas обязана выбирать 6 млрд кубометров в год, хотя цена этого газа с учетом транспортировки даже выше, чем российского.
Контракты под угрозой
Российский газ стал слишком дорогим в тот момент, когда у Турции появилась возможность кардинально пересмотреть структуру поставок. В ближайшие шесть лет у страны истекает 80% долгосрочных контрактов общим годовым объемом около 48 млрд кубометров, то есть больше текущего потребления.
В 2021 году заканчиваются контракты с «Газпромом» по западному маршруту на 8 млрд кубометров (сейчас этот газ поставляется по «Турецкому потоку»). Половина объемов предназначена Botas, остальное — Avrasya gaz (0,5 млрд кубометров), Shell (0,25 млрд кубометров), Bosphorus gaz (0,75 млрд кубометров) и Enerco (2,5 млрд кубометров). В том же году истекает старый контракт с Азербайджаном на 6,6 млрд кубометров с первой фазы Шах-Дениза, соглашения с Экваториальной Гвинеей и Нигерией (по 1 млн тонн СПГ). В 2024 году закончится контракт с Алжиром на 4 млн тонн СПГ, а в 2026 году — самые крупные соглашения: с «Газпромом» по «Голубому потоку» (16 млрд кубометров) и с Ираном (9,6 млрд кубометров).
Скорее всего, коммерчески привлекательный контракт с первой фазы Шах-Дениза будет продлен, хотя годовые объемы уменьшатся, вероятно, вдвое — запасы уже истощаются. Что касается России и Ирана, то покупка СПГ сейчас гораздо выгоднее, чем их трубопроводного газа.
Продление истекающих в 2021 году контрактов на российский газ, особенно с частными импортерами, под вопросом, подтверждает основатель Eurasia Analytics и научный сотрудник OIES Гюльмира Рзаева. По ее оценкам, в первом полугодии газ «Газпрома» был самым дорогим на рынке Турции наравне с иранским.
Госпожа Рзаева считает, что Турция в диалоге с «Газпромом» будет требовать тех же уступок, которые монополия уже дала европейским партнерам: сокращение длительности контрактов, резкое снижение take-or-pay, отмена запрета на реэкспорт (destination clause), привязка цен к котировкам европейских хабов (например, к нидерландскому TTF). «Условия контрактов с "Газпромом" просто устарели,— подчеркивает она.— Но цена для Турции — основной фактор. Если "Газпром" пойдет на уступки и сделает цены самыми низкими на рынке, турки могут закупать много». Но эксперт полагает, что «Газпром» уже никогда не сможет занять на рынке Турции 58%, как в 2012 году.
Риски и амбиции
В августе Турция получила еще один козырь в переговорах — госкомпания TPAO объявила об открытии первого в стране крупного газового месторождения на шельфе Черного моря. Ресурсы оценены в 320 млрд кубометров по итогам бурения одной скважины — Tuna-1. Расстояние до берега — 175 км, глубина моря в точке бурения — 2,1 км, глубина самой скважины — еще 2,4 км. Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган заявил о намерении ввести месторождение за три года.
Основной вопрос, по мнению большинства собеседников “Ъ”,— удастся ли Турции привлечь в проект крупного западного игрока, имеющего опыт работы на глубоководных месторождениях.
Зависимость Турции от российского газа традиционно рассматривалась как важный аргумент и даже рычаг давления в отношениях Москвы и Анкары. Но этим сотрудничество не ограничивается. Есть проект АЭС «Аккую», есть огромный поток российских туристов в Турцию и значимый турецкий бизнес в России, отмечает Владимир Аватков. После кризиса 2015 года начался диалог в сфере безопасности, военно-техническое сотрудничество по поставке систем С-400. Эксперт признает, что отношения с Турцией содержат риски конфликтов, поскольку новая Турция Реджепа Эрдогана «пытается позиционировать себя не просто как регионального лидера, а как мировую державу и центр исламского мира».
Юрий Барсуков, Дмитрий Козлов
SIA.RU: Главное
