Пневмония вместо катастрофы: обвал в экономике оказался преувеличенным

Опубликованная во вторник, 26 мая, апрельская экономическая сводка Росстата подтверждает, что масштаб прямого поражения экономики РФ коронавирусной эпидемией, средствами борьбы с ней и резким снижением нефтяных цен оказался ниже прогнозов. Майская статистика может изменить взгляд на ожидаемый кризис в экономике в любую сторону, пока же очевидно, что долгосрочные последствия происходящего недооцениваются так же, как переоценены краткосрочные. Правительство продолжает обсуждать планы посткризисного восстановления, и пока сложно сказать, недостаточны или избыточны уже предпринятые действия.

Как и апрельская статистика промпроизводства, свежая порция данных Росстата об экономике РФ в апреле 2020 года, вопреки практически всеобщему ожиданию, не фиксирует ничего похожего на катастрофическое снижение показателей. Но и позитивной эту статистику работы экономики в условиях двойного шока — обвала цен на экспортируемые энергоресурсы и ограничения экономической активности из-за карантина,— назвать также невозможно: налицо значимо большее, чем ожидалось ранее, снижение показателей, характеризующих внутренний спрос.

Грузооборот в годовом выражении в апреле 2020 года упал на 6% (консенсус-прогноз агентства Bloomberg предполагал его снижение на 10,9%), включая падение железнодорожных перевозок на 7,2%, авиаперевозок на 14,2% и автоперевозок на 9,2% на фоне роста перевозок водным транспортом (на 6,2 и 12,9% к апрелю 2019 года соответственно). «Среди причин — увеличение объемов перевозки СПГ и нефти и начало речной навигации»,— поясняют в Росстате.

Хотя в первом квартале 2020 года, по данным Росстата, объем капвложений вырос на 1,2% (против 0,9% год назад), в апреле объем строительства снизился всего на 2,3% (консенсус-прогноз — минус 12%), что может объясняться особенностями учета (апрельские показатели включают объекты, построенные ранее, но введенные в апреле) и строительством передвижных госпиталей.

Объемы розничной торговли в апреле действительно рухнули — на 23,4% (консенсус предполагал спад на 17,7%), в том числе продовольствием — на 9,3%, а непродовольственными товарами — на 36,7%, их вес в объеме розницы за год снизился на 9,2 процентного пункта, до 42,3%. Росстат уже в марте по сравнению с февралем фиксировал рост на 37,3% кредиторской задолженности продовольственных предприятий. «Возможно, выросли цены на сырье или снизились платежи от клиентов — магазинов и торговых сетей, точных данных нет»,— поясняют статистики. Объем платных услуг гражданам упал на 37,9% (подробности будут в расширенной версии доклада 5 июня).

По оценке Игоря Полякова из ЦМАКП, снижение денежных расходов граждан в годовом выражении в апреле составило 28,5% (за май он ожидает сопоставимого снижения), а за январь—апрель — 5% (за первый квартал с учетом ажиотажного спроса в марте наблюдался рост на 3,4%).

Из опубликованных во вторник данных ЦБ следует, что с учетом влияния валютной переоценки прирост банковских депозитов граждан за апрель был нулевым, а снижение кредитования составило 0,6%, при этом банкам поступило 1,6 млн обращений о реструктуризации кредитов от граждан. «Вероятнее всего, общая банковская задолженность стала уменьшаться»,— заключает господин Поляков. В итоге кредитование не поддерживало потребление как раньше, а вклад сбережений был нулевым. Между тем хотя Росстат фиксировал небольшое снижение реальных располагаемых доходов уже в первом квартале, реальная зарплата в марте продолжала расти на 8,6% в годовом выражении, благодаря ее ускоренному повышению в торговле, управлении недвижимостью и финансовом секторе.

Как отмечает директор Центра трудовых исследований Высшей школы экономики Владимир Гимпельсон, на фоне начавшегося спада активности в большинстве отраслей экономики и длительных каникул мартовский рост зарплат как в номинальном, так и в реальном выражении выглядит странно. «За годы работы с данными Росстата я вижу такое впервые»,— говорит он. Консенсус по росту реальной зарплаты в марте составлял 3,1%.

Не демонстрируют катастрофы и апрельские показатели безработицы. Отметим, данные Росстата собирались в апреле в крайне сложных обстоятельствах и могут быть скорректированы. Однако вероятность того, что 5 июня статистическое ведомство продемонстрирует принципиально иные оценки, невелика, а число косвенных подтверждений тому, что внутренний спрос упал сильнее ожиданий, тогда как производственные показатели — менее, достаточно уже сейчас.

В связи с этим становятся более актуальными три вопроса:

• рациональна ли была агрессивная критика исполнительной власти со стороны экономистов, требовавших более энергичных и активных мер поддержки;
• не являются ли даже объявленные меры первых трех «пакетов» поддержки частично избыточными и нерационально распределяемыми;
• как уже принятые решения повлияют на характер посткризисного восстановления экономики.

На деле важнее всего третий вопрос: пандемия как тип кризиса крайне редок, ограниченная адекватность в этих обстоятельствах как экспертов, так и властных структур вполне естественна. «С высокой вероятностью нынешний кризис запустит как минимум циклическую "расчистку долгов и перепотребления", как максимум — структурную коррекцию. Вероятность первого резко возрастет в случае второй волны заболеваемости, второго — при нарастании американо-китайского конфликта»,— предупреждает Дмитрий Белоусов из ЦМАКП.

Алексей Шаповалов, Дмитрий Бутрин