Вчера премьер России Владимир Путин встретился с медработниками на их первом съезде, но внимание привлек не только своим приподнятым настроением, но и многочисленными высказываниями, в том числе о трудной судьбе 2012 года. По мнению специального корреспондента "Ъ" АНДРЕЯ КОЛЕСНИКОВА, журналисты еще с позавчерашнего дня заждались слов премьера, и Владимир Путин не подвел: его слова прозвучали размашистым ответом на последнюю президентскую инициативу, высказанную им в беседе с китайскими журналистами, по поводу все той же судьбы-2012.
Сразу после съезда премьер отдал долг журналистам: он подошел к ним, хотя накануне в Киеве тоже обещал, но не сделал этого. Между тем журналисты жаждали этого разговора с премьером: только что президент не исключил своего участия в выборах и сказал, что об окончательном его решении все узнают в ближайшее время.
Между тем сначала премьер ответил на ритуальные, если так можно выразиться об итогах работы отечественной медицины, вопросы. Так, его спросили, все ли очень плохо в нашем здравоохранении или надежда все же есть.
-- С чем-то можно согласиться,-- отказался ставить диагноз премьер,-- с чем-то нужно поспорить.
Нужно ли согласиться с тем, что все плохо, а спорить с тем, что надежда есть, или наоборот, премьер не уточнил.
Но он зато сказал, что самое главное: на съезде обсуждалась "своего рода медицинская конституция" (то есть клятва Гиппократа и морально и, главное, физически, видимо, устарела).
После этого премьер, который после более чем двухчасового заседания был в хорошей форме (а об этом обычно можно судить по тому, что ему совершенно все равно, на какой вопрос отвечать), рассказал о своих переговорах в Киеве. В том числе -- о возможном снижении цены на российский газ для Украины (по информации "Ъ", российские переговорщики готовы обсуждать эту тему, если украинские согласятся на создание СП между "Нафтогазом" и "Газпромом", то есть по сути объединят две газотранспортные системы; то, что цена может быть снижена, после переговоров произнес и украинский премьер Николай Азаров).
-- Нет! -- уверенно заявил российский премьер.-- Мы не договаривались о пересмотре принципов ценообразования. Мы исходим из того, что есть контракт, контракт действует. Его надо исполнять!
Это было неожиданно и означало, что в результате позавчерашние переговоры в Киеве не пошли на пользу -- прежде всего все-таки Украине.
-- Можно еще один вопрос по поводу интервью Дмитрия Анатольевича Медведева, которое он дал китайским СМИ? -- спросили его.-- Могли бы прокомментировать? Просто уже много комментариев...
-- В какой части? -- переспросил премьер, прекрасно на самом деле знавший, в какой: в филейной, конечно.
-- В какой вы хотели бы прокомментировать... -- отчего-то сник журналист.
Премьер был теперь свободен как перед журналистами, так и перед своей совестью. Поэтому он сказал:
-- Что отношения между Китайской Народной Республикой и Россией являются для нас одним из приоритетов внешней политики? Полностью согласен. Что вас еще интересует?
Когда кто-то в ударе, должен быть еще кто-то, кто в нокауте.
-- По поводу выборов вы могли бы?.. -- журналист спросил премьера с такой надеждой и с таким отчаянием, что за профессию стало неловко. Но все-таки выяснилось хотя бы, что это нокдаун, а не нокаут еще.
Премьер при этом был по-прежнему безжалостен:
-- Выборов в Китае или где?
-- Выборов у нас в 2012 году,-- обреченно признался журналист.
Теперь уже обреченным выглядел премьер. Он, видимо, решил больше не глумиться над журналистом и над вопросом, ответа на который все тут ждали, и сказал:
-- Вы знаете, это действительно неоригинальный вопрос. Неоригинальный, потому что и мне, и Дмитрию Анатольевичу задают этот вопрос уже сто раз, наверное, на протяжении последних лет. По-моему, мы уже научились однообразно на это отвечать. Повторю еще раз: ни я, ни Дмитрий Анатольевич, мы не исключаем, что каждый из нас может пойти на выборы. Но будем исходить из реалий текущей ситуации к моменту выборов, из экономической ситуации, социальной ситуации, политической ситуации и, соответственно, примем решение.
Российский премьер говорил об этом и в самом деле не один, не два и не три раза. Он понимает, что пока ясности не наступит (то есть, возможно, не только до, но и после выборов), его будут об этом спрашивать.
-- Конечно, это решение когда-то должно быть принято,-- продолжил премьер отвечать на дарованный ему судьбой вопрос про 2012 год (а вернее, не вопрос это, а крест, который нести ему еще, по всем признакам, до парламентских выборов -- если, конечно, Дмитрий Медведев, как обещал, не выскажется по этому поводу в ближайшее время и не снимет гнет с обеих душ.-- А. К.).-- Но до выборов еще почти год, и вот эта суета вокруг выборов не способствует нормальной организации работы. Вот если мы сейчас дадим какие-то неверные сигналы, половина администрации и больше половины правительства перестанут работать в ожидании каких-то перемен.
-- А все на своем конкретном месте должны каждый день, как святой Франциск, как я уже говорил, мотыжить свой участок,-- закончил премьер.-- У нас 143 млн человек в стране проживает. Никаких сбоев в управлении страной, экономикой, социальной сферой быть не должно. Все должны на своих местах работать, и я настроен именно на такую работу. И хочу настроить на это всех своих коллег в правительстве России.
Про святого Франциска и про то, что надо мотыжить и мотыжить, работать и работать (а не задавать без конца одни и те же вопросы), Владимир Путин говорил и в самом деле не в первый раз. Он говорил об этом в третий (скорее всего, не в последний).
Странно, что он не понимает: именно потому, что до сих пор вопрос не решен, не работает не только больше половины правительства, но и больше половины администрации.
SIA.RU: Главное
