Российский авторынок продолжает падать. Только в июне новых автомобилей было продано на 17,3% меньше по сравнению с аналогичным периодом 2013 года. Иркутский рынок не стал исключением, хоть и чувствует себя гораздо лучше. В чем причины падения? Какие бренды в Иркутске больше всего пострадали, а кто, напротив, чувствует себя комфортно, несмотря на кризис? Почему не стоит ждать «китайского чуда» на авторынке? Что может простимулировать продажи машин? Об этом и многом другом Газете Дело рассказал Эдуард Борисов, бизнесмен, эксперт по авто- и моторитейлу.
Растущий доллар подстегнул продажи
– Эдуард, российский авторынок продолжает падать. Уже нет сомнений, что по итогам года он будет в «минусе». Ждать ли повторения «катастрофы» 2009 года, когда рынок упал в два раза?
– Не думаю. Ситуация другая. До 2008 года все привыкли к постоянному росту, расслабились, поэтому кризис и стал громом среди ясного неба. А сегодня все психологически готовы к негативному сценарию: и экономика, и правительство, и люди. Поэтому не думаю, что такой резкий спад возможен.
– Потихоньку будет падать?
– Да. Конечно, у клиентов сегодня нет уверенности в завтрашнем дне, поэтому многие здраво рассуждают, что стоит пока попридержать средства, не залазить в кредит. Это влияет на покупательскую способность. Особенно в недорогом сегменте, где не у всех есть деньги даже на автомобиль за 500 тысяч рублей. Как раз там самый большой провал и наблюдается.
– Все бренды «провалились»?
– В Иркутске общее снижение по итогам полугодия – 7%, а если брать иностранные бренды, то спад вообще около 2%, но налицо классический передел рынка: одни бренды теряют рыночную долю, другие увеличивают. Некоторых поддержали новинки, все-таки наши люди на новинки падки. У Hyundai, например, вышел новый Solaris – и очень сильно поддержал бренд.
– Кроме снижения покупательской способности, в чем еще видите причины падения рынка?
– А по большому счету в ритейле это самый главный фактор. Покупательская способность – это один аспект, а есть еще здравый смысл – то, что в голове. У кого-то уже денег стало меньше в кармане, а кто-то боится, что завтра их не станет. Потому что экономика в стагнации, драйверов роста нет.
– А рост курса доллара в первом квартале как-то повлиял на авторитейл?
– Конечно, эффект был сильным. Ожидание, что машины могут подняться в цене, подстегнуло продажи. Те, кто планировал купить автомобиль во второй половине года, купил его в первом – в начале второго квартала. Подъем почувствовали все, но он был недолгим, пару месяцев.
– Ситуация в макроэкономике сегодня, мягко скажем, не из приятных. Этот информационный фон как отражается на рынке?
– Кому-то это важно, кто-то в принципе к этому равнодушен. Люди, которые берут машины за миллион и дороже, в большей степени интересуются происходящим. На бизнесменов психологически эта ситуация влияет. Как дальше развивать бизнес, если ты слышишь, что из-за санкций закрыли европейский кредитный рынок для российских банков? Мы знаем, что у российских банков денег не так много, а длинных – особенно. Они постоянно обращались в европейские банки, где и процент меньше, и сроки выше. Теперь многие предприятия, особенно ритейл, могут столкнуться с проблемами рефинансирования своих кредитов. Эти вещи волнуют бизнесменов, заставляют придерживать расходы.
– А не получится ли так, что в связи с санкциями западные производители покинут российский рынок?
– Нет, не думаю. Если они закрепились здесь, открыли завод, производство, они однозначно останутся, потому что наш рынок все равно будет расти, если не сегодня, не завтра, то через несколько лет точно.
– То есть политическим волнениям они не подвержены?
– Они стараются дистанцироваться. Тем более, реальный сектор ведь пока не трогают. Все же понимают, что автомобильный бизнес – это очень большой бизнес с точки зрения мировой экономики. Поэтому я не верю, что западные автопроизводители могут уйти из России.
Кризис 2008 года поделил иркутский авторынок
– Эдуард, в текущей ситуации какие компании-авторитейлеры выигрывают – предлагающие разнообразную линейку брендов или монолайнеры?
– В Иркутске?
– Да, давайте на иркутские реалии посмотрим.
– Вообще есть несколько моделей автомобильного бизнеса. Есть, например, так называемые автомобильные деревни («Первая автоколонна», АнгарА), где представлено несколько брендов. Когда идет большой клиентский поток, он распределяется равномерно, всем хватает, а в кризис клиент в дефиците, начинается внутренняя конкуренция. Когда предложения больше, чем клиентов, эта модель, может, не так эффективна. Но коллеги справляются.
Второй пример организации бизнеса – «РОССО-холдинг», ГК «Агат-Авто». Есть несколько брендов, причем расположены они достаточно удаленно друг от друга. И в данной ситуации это лучше. Думаю, они вполне комфортно переживут кризис: у них очень диверсифицирован портфель, есть бренды, которые себя чувствуют стабильно, кто-то может падать, а кто-то – расти.
Есть на рынке и моноигроки – например, Toyota. Это вообще уникальный случай. Этот бренд настолько прочно сидит в головах у людей, что ему никакой кризис не страшен. Стабильность просто жесткая, что бы ни происходило вокруг, к Toyota клиенты идут.
– Иркутский авторынок поделен?
– Компании, которые я перечислил, занимают до 70% автомобильного рынка Иркутска.
– И давно это так?
– Кризис 2008-2009 годов все поделил, всех лишних убрал. В 2010 году рынок стабилизировался, и, в общем-то, новых игроков не появилось. Да и не появится, я думаю. Только если москвичи с большими деньгами не придут.
Государству не до спасения автобизнеса
– Ассоциация европейского бизнеса подсчитала, что продажи новых легковых и легких коммерческих автомобилей в России в июне 2014 года снизились на 17,3% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. А подержанные авто как себя чувствуют?
– Это можно оценить лишь субъективно. Чтобы этот рынок понимать, надо в нем подольше поработать. Да, сейчас салоны стали активнее предлагать услугу trade-in – забирая автомобиль с пробегом у клиента и давая ему новый с доплатой. Но эта услуга на нашем рынке не так давно, года полтора, все-таки большую часть подержанных автомобилей продают из рук в руки. Тенденция, в целом, сегодня такова: если автомобиль стоит меньше полумиллиона, то люди стараются продать его сами, потому что знают, что дилеру надо окупить свои затраты, и он все равно примет дешевле. А вот когда автомобиль стоит миллион и больше, тогда уже самому продать труднее. Тогда идут и сдают его на trade-in. Мы берем, но он продается не день и не два. А для этого нужно финансирование.
– Можете сформулировать, какие дополнительные услуги помогают сегодня дилерским центрам продавать?
– Во-первых, развитая система оперативного кредитования, когда у тебя сидит специалист, который может оперативно обработать заявку. Во-вторых, trade-in, когда ты можешь быстро оценить автомобиль клиента и взять его. В-третьих, разные программы лояльности от производителей – все это, конечно, помогает продавать. Другое дело, что не все этими инструментами эффективно пользуются. А есть вещи, которые только мешают продажам.
– Например?
– Напряженность на страховом рынке. КАСКО, необходимое при покупке машины в кредит, очень подорожало за последний год. У страховых компаний снизилась рентабельность, бизнес перестал расти, особенно у монолайнеров, которые на автостраховании специализировались. Они начали резко повышать ставки по КАСКО, а это очень напрягает клиентов. Год назад КАСКО стоило 3-5% от стоимости автомобиля, а сейчас 7-8%!
– Государство может простимулировать людей к покупкам автомобилей? Была же раньше программа льготного кредитования...
– На самом деле, многие производители сегодня предлагают свои кредитные программы, под 0-5%, тут льготное кредитование и не нужно. Есть бренды, которым это было бы интересно. Но в целом, это автобизнесу вряд ли сильно поможет, разве что отечественному.
– Какова вероятность, что программа льготного кредитования вернется в следующем году?
– От санкций зависит. Если через пару месяцев этот напор на экономику России не прекратится, то…
– Не найдут средства?
– Да. Другие, более важные задачи возникнут, которые нужно решать, чем помощь автобизнесу. Тем более, сейчас стопроцентных российских заводов практически нет, за исключением УАЗа и ГАЗа. Но и у ГАЗа уже организованы альтернативные площадки по сборке. Наши заводы медленно превращаются в сборочные площадки для иностранных брендов. Но на самом деле в текущей ситуации это и нормально. Завтра и на УАЗе тоже могут перестать собирать уазики. Завод принадлежит компании SOLLERS, у нее несколько площадок, и все эффективны, а вот УАЗ – нет. По последним данным, 2013 год был для него убыточным. Если бизнес неэффективен, то зачем бизнесмену продолжать его? Не удивлюсь, если через какое-то время уазиков у нас не будет.
– Прозвучало, как приговор.
– Ну, а что сделаешь?!
«Китайского чуда» не будет
– Россия сегодня поворачивается на Восток. Как оцениваете перспективы китайских брендов на иркутском рынке?
– Лет пять назад мы много говорили о «китайском чуде», мы и сами в него поверили, продавали китайский бренд. Но я думаю, что «чуда» не случится в ближайшие 15 лет. Сейчас в Иркутской области доля «китайцев» составляет около 2%, по моим подсчетам. Да, есть клиентура, есть модели, которые по потребительским свойствам и цене неплохо конкурируют с дорогими европейскими, японскими, корейскими брендами. Но реально китайские автомобили еще далеки от идеала. Это во-первых. А во-вторых, люди привыкли к брендам. Когда у бренда нет истории, у него нет будущего – по крайней мере, в ближайшей перспективе. Китайцам нужно создать бренд, историю, запозиционировать себя. Время нужно.
– А кто все-таки покупает китайские автомобили?
– Я думаю, что в большей степени провинциалы, прежде всего из-за цены. Хотят, например, на джипе ездить. Японский стоит далеко за миллион, а китайский можно купить за 800-900 тысяч. Подавляющее же большинство жителей нашей области по-прежнему ездит на «японках». Toyota, Nissan, Mitsubishi – это лидеры рынка, совсем рядом KIA и Hyundai.
– Какую долю они занимают?
– 50%, по моим подсчетам. Лидирует Toyota, но и Nissan не дремлет. У производителя есть амбициозная идея – стать «зачинателем мод».
– Назовите аутсайдеров рынка. Какие бренды в Иркутске не продаются?
– Все, на самом деле, продается. Но больше всех упали корейцы, Daewoo: модельный ряд очень устаревший, сразу все внимание ушло, провалились процентов на 60. У SsangYong модельный ряд тоже небольшой, поддержка от производителя не очень хорошая, да и салона отдельного нет, это тоже сыграло роль – бренд упал процентов на 60. Ford потерял 22%. Провалился на 35% Chevrolet: возможно, ценовая политика повлияла, возможно, уход одного из дилеров («Первая автоколонна» отказалась от дилерства в прошлом году).
– Два дилера на один город – это много?
– Это невыгодно. Но такая уж идеология у производителей: у вас там много людей живет, надо обрабатывать их. Chevrolet уже несколько раз заходил на иркутский рынок с двумя дилерами. В итоге всегда остается кто-то один. К примеру, по KIA на данный момент в Иркутске всего один дилер (ГК «Агат-Авто»), хотя до недавнего времени их было два.
– Почему так?
– Если дистрибьютор не регулирует минимальную цену продажи, то в кризис начинается демпинг и, как итог, – нерентабельность бизнеса.
Менять машину – раз в три года
– В конце беседы хотелось бы услышать ваши прогнозы.
– Ох, неблагодарное это дело (смеется).
– И все-таки, как вам кажется, с какими результатами иркутский авторынок закончит год?
– За первое полугодие мы просели на 7%, наверное, еще процента на 3-4 просядем. Это оптимистичный прогноз. Во втором полугодии спрос всегда несколько лучше, чем в первом, может, это даст какой-то импульс, но роста точно не будет. Будет сложно. Инвестиционные проекты сейчас трудноосуществимы – если «оборотка» полностью под кредитами. А абсолютное большинство автодилеров живут на кредитах. Теперь придется еще более тщательно считать деньги. Я слышал, что некоторые иркутские авторитейлеры планировали за границы области уйти – в Читу, в Бурятию. Но пока от этой идеи отказались. Не время.
– А когда время будет?
– Скоро, думаю. Кризисные моменты обоснованы ведь не только макроэкономическими факторами. Есть еще один, который никогда не стоит сбрасывать в автомобильном бизнесе со счетов: люди примерно раз в три года меняют машины. В 2007-м хорошо покупали, в 2010-2011-х, после кризиса, значит, в 2015-2016-х снова будут брать.
Анна Масленникова,
Газета Дело
SIA.RU: Главное
