Майнинг – зло или шанс на развитие ИИ?

«Мы готовы вписаться в экономику данных»

Криптовалюта и ее добыча по-прежнему вызывает настороженность со стороны национальных банков и правительств большинства государств. Тем не менее, разные страны по-разному подходят к регулированию работы с новым активом. И если Китай признал незаконным майнинг и другую деятельность, связанную с криптовалютой (благодаря чему, по данным BitRiver, Россия в прошлом году вышла на второе место в рейтинге стран по объему добываемой крипты), то в США отказались от идеи дополнительного налога в 30% на электроэнергию для промышленного майнинга. А в январе этого года Комиссия по ценным бумагам США одобрила биржевые фонды (ETF) на основе биткоина, тем самым открыв доступ к криптоактивам широкому кругу инвесторов. Европа в свою очередь ввела общий для стран Евросоюза правовой режим для криптокомпаний (MiCA).

По мнению директора по взаимодействию с государственными органами компании BitRiver Олега Огиенко, между государствами сейчас разворачивается конкуренция за умы, инвестиции и технологическое лидерство в двух важных технологиях – технологии распределенного реестра и искусственного интеллекта.

Олег Огиенко: «США, страны Ближнего Востока и Европы создают благоприятные условия для инвесторов и исследователей, понимая, что за этим будущее. Так как эти технологии имеют сходство – начиная от требований к инфраструктуре (обеспечение электроэнергией, охлаждение, безопасность, обслуживание) и заканчивая архитектурой процессоров, то развитие одной через рост мощностей, формирование передовой электронной компонентной базы, производства суперсовременных чипов, влечет за собой и развитие другой технологии».

Олег указывает, что хостинговые компании уже рассматривают возможность предоставить площади в своих дата-центрах под размещение мощностей для распределенных вычислений, если при этом они смогут оставаться в блокчейне. Примеры таких контрактов уже есть за рубежом. В России центры обработки данных в основном заняты под майнинг. Но направление ИИ представляется операторам ЦОДов интересным. Особенно в свете того, что президент РФ в послании Федеральному собранию поставил задачу в 10 раз увеличить мощности искусственного интеллекта к 2030 году.

Олег Огиенко: «Сейчас вычислительные мощности ИИ в России – порядка 500-600 петафлопс, в 10 раз больше – это 6 Экзафлопс. Это огромные потребности и в оборудовании, и в инфраструктуре».

Директор Ассоциации промышленного майнинга РФ Сергей Безделов подтверждает, что компании-члены ассоциации готовы интегрироваться в новый национальный проект «Экономика данных», который разрабатывает Минцифры РФ.

Сергей Безделов: «Мы готовы предоставить площади своих дата-центров, энергомощности, персонал для обслуживания. По предварительной оценке, за счет только этих вводных, бюджет нацпроекта сократится на 3 миллиарда рублей, поскольку создание дата-центров – это очень дорогостоящее мероприятие, не говоря уже о необходимости завезти оборудование, которое так просто российским контрагентам не продадут. А мы готовы вложить в дальнейшее развитие новых дата-центров еще порядка 4 миллиардов долларов».

Кроме государства, в использовании технологий энергоемких вычислений может быть заинтересован малый и средний бизнес. Назревающий спрос, по мнению представителя BitRiver, в свою очередь может подстегнуть развитие электронной компонентной базы внутри страны.

«Локальный дефицит энергии – объективная тенденция»

На РФ сегодня приходится 13% от общемирового объема майнинга, и эта доля, как считают в BitRiver, может быть ещё увеличена. В технологической гонке Россия может опираться на свои конкурентные преимущества в отрасли энергоёмких вычислений: свободные электрические мощности (несмотря на локальные дефициты, в целом энергосистема страны остается профицитной), холодный климат, подготовленные кадры. Если государство грамотно отрегулирует сферу блокчейна, здесь есть перспективы.

Но на этом фоне Министерство энергетики РФ намерено в несколько раз повысить тарифы на передачу электроэнергии для владельцев крупных майнинговых ферм. В ведомстве считают майнеров виновниками локального энергодефицита в Сибири. И за счет тарифов хотят ограничить потребление ими энергии. Планы Минэнерго вызывают тревогу у представителей отрасли. В том числе у операторов крупных data-центров, предоставляющих площади и мощности под оборудование для майнинга.

Директор Центра исследований в электроэнергетике НИУ «Высшая школа экономики» Сергей Сасим признает, что причины такого отношения со стороны Минэнерго РФ понятны. Они кроются в резком росте энергопотребления, который, по оценке Системного оператора ЕЭС, к 2029 году может привести к дефициту в 3,5 ГВт в трех энергозонах – Восточной Сибири, Дальнем Востоке и на юге страны.

Сергей Сасим: «Но при этом энергосистема страны в целом останется профицитной. А 86% [прогнозируемого дефицита] приходится на энергосистемы Юга и Дальнего Востока. Иркутская область (на нее, по разным данным, приходится примерно четверть криптодобычи всей страны) – это всего 14%. Иными словами, майнинг не является основной причиной возникновения локальных дефицитов. А значит, повышение тарифов [для промышленных потребителей, занимающихся добычей криптовалют] – это не универсальное решение. Оно не приведет к высвобождению мощностей там, где их не хватает, а майнеров нет».

(В приложении к проекту Схемы и программы развития электроэнергетических систем России на 2024-2029 годы говорится, что из 3,5 ГВт непокрываемого дефицита мощности на юго-восток Сибири – стык Иркутской области, Бурятии и Забайкальского края – приходится не менее 1 225 МВт, иными словами, примерно треть – авт.).

Даже для Иркутской области инициатива Минэнерго не кажется эксперту убедительной. Здесь, как подчеркивает Сасим, при сопоставимом количестве потребленной энергии в пиковых 1989 и 2022 годах, – около 64-66 млрд кВт-часов – значительно вырос бытовой расход, доля населения в структуре всех потребителей увеличилась с 4 до 15%. В то же время доля промышленных предприятий, подключенных к сетям высокого напряжения, уменьшилась с 74 до 56%.

Сергей Сасим: «Это объективная, системная тенденция, она с майнингом не связана – просто изменилась экономическая ситуация. Выросла энерговооруженность домохозяйств, активно развивается ИЖС и электрическое отопление, что вполне объяснимо в отсутствие сетевого газа. Повышающие тарифы для промышленных майнеров не изменят этот тренд».

Вместе с тем эксперт признает, что в Иркутской области на бытовом потреблении, пользуясь низкими тарифами, паразитирует «серый» и «черный» майнинг. Но тут необходимо вводить дифференцированные тарифы и контролировать расход энергии в сетях низкого напряжения.

Сергей Сасим называет как минимум три альтеративных способа решить проблему назревающей нехватки энергомощностей. Самый дорогой – это строительство новой генерации. Немного дешевле – развитие сети электропередачи, чтобы обеспечить адекватный переток из профицитных энергосистем в дефицитные. Третий способ – релокация data-центров в энергоизбыточные регионы с последующим перераспределением высвобождаемой мощности. Но тут, по-хорошему, потребуется механизм компенсации майнерам хотя бы части затрат, которые те понесли на оплату техприсоединения к сетям, считает эксперт.

Представители криптоотрасли опасаются, что дискриминация промышленных майнеров приведет к тому, что «белая» часть отрасли уйдет либо в тень, либо в более лояльные юрисдикции. А с нею уйдут и налоги, которые сегодня поступают от компаний-операторов data-центров. Между тем, налоговый потенциал майнинга в России, при условии сбалансированного правового регулирования, – не менее 50 миллиардов рублей, по собственной оценке представителей отрасли.

Сооснователь и генеральный директор компании NGE Farm Дмитрий Зуев, указывает на майнинг как на источник универсальной, децентрализованной ликвидности для международных расчетов в условиях антироссийских санкций. На языке отрасли это называется криптоофшор. По некоторым  данным, крипторасчеты уже помогли отечественным компаниям в приобретении подсанкционного импортного оборудования.

Дмитрий Зуев: «Вы же не постучитесь в какую-нибудь будку: "Дайте мне децентрализованных цифровых активов – я вам рубль принёс". Для полноценной реализации идеи криптоофшора нужно создать экосистему, законодательно проработанную, внутри которой майнеры смогут легально производить криптоактив, где будут созданы обменные площадки, возможно, в рамках экспериментальных правовых режимов. Тогда наши компании смогут легально приобретать ликвидность для платежей, у них не будет проблем с иностранными банками, им не будут блокировать счета».

«Необходимо закрепить понятийный аппарат»

Руководитель Правового института майнинга и криптовалюты, профессор, доктор юридических наук, заслуженный юрист РФ Сергей Шишкин, парирует, что, каким ни был потенциал майнинга, реализовать его можно только после того, как отрасль получит правовой статус. Пока же в стране нет нормативного акта, закона, где было бы закреплено определение, что такое майнинг, криптовалюта и прочее. Нигде не зафиксирован понятийный аппарат. Нет строки в Общероссийском классификаторе видов экономической деятельности (ОКВЭД). Нет правовых оснований налогообложения. Прежде чем говорить о криптоофшорах, нужно верифицировать само понятие криптоактивов.

Эксперт подчеркивает, что необходимо найти оптимальную форму регулирования и не выдавливать промышленный майнинг в серую, и тем более в черную зону:

Сергей Шишкин: «Нужно формировать мейнстрим. А я вас уверяю, что эта отрасль того стоит: как с точки зрения настоящего, так и с точки зрения будущего».

Елена Демидова

Три цвета майнинга

• Белый – энергию для добычи криптовалют покупает по официальным договорам, оплачивает по тарифу для промышленных пользователей. Как правило, такие майнеры либо арендуют места в официальных центрах обработки данных, либо заключают договоры с сетевыми компаниям напрямую как юрлица.
• Серый – получает энергию для бытового потребления как физлицо, оплачивает по тарифам для населения, однако использует ее в коммерческих целях, для извлечения прибыли. Серые майнеры нередко в разы превышают установленную максимально допустимую мощность, разрешенную для конкретного дома или квартиры. Что приводит к сбоям в работе сетей.
• Черный – ворует энергию, незаконно подключаясь к сетям и не оплачивая потребленные объемы.

• Общий объем потребляемой мощности майнинговых установок в России – 2,5 ГВт.  Из них 1,7 приходится на промышленный майнинг.
• При благоприятном режиме регулирования отрасли, инвесторы готовы вложить в развитие data-центров 4,2 миллиарда долларов, – это дополнительные 2,4 ГВт.
• В Иркутской области, как сообщает “Ъ”, объем промышленных майнеров составляет около 1,3 ГВт. Это мощность, указанная в договорах, однако фактический объем используемой мощности существенно ниже. По данным «ИЭСК», озвученным на пресс-конференции в декабре 2023 года, общая мощность промышленного майнинга достигает 700 МВт. Еще 200 Мвт приходится на «серый» и «черный» майнинг. Вместе это 8-10% от совокупного потребления всей Иркутской области (10,8 ГВт за 2023 год).