Этим летом у Олега Дерипаски появился первый партнер по En+ Group, которая владеет основными активами бизнесмена. В капитал группы вошел ВТБ. Новым миноритарием En+ может стать Российский фонд прямых инвестиций. Гендиректор En+ АРТЕМ ВОЛЫНЕЦ заверил "Ъ", что группой интересуются и многие другие инвесторы, в течение двух-трех лет она проведет IPO, а пока привлекает партнеров в отдельные проекты.
-- После покупки ВТБ пакета En+ (4,5%) группа заявляла, что сделка является первым шагом к публичности. Когда может состояться IPO?
-- Я думаю, в перспективе двух-трех лет мы разместимся.
-- В Гонконге, как и "Русал"?
-- Гонконг -- одно из наиболее динамически развивающихся мест по поднятию иностранного капитала. Китай напрямую заинтересован в получении тех продуктов, которых у них не хватает, но которые есть у нас. Предположим, запасов угля у них всего на 30 лет, при этом примерно 70% китайской энергетики -- 700 из примерно 1000 ГВт -- работает на угле. И потом, я считаю, что те компании, которые заинтересованы в китайских деньгах, должны присутствовать в Гонконге.
Возможно, между ВТБ и IPO мы реализуем еще какой-нибудь инструмент. Один из возможных вариантов -- выпуск конвертируемых облигаций. Примерно то, что делал Glencore. Им, в частности, это помогло правильно себя позиционировать.
-- Из расчета стоимости приобретенного пакета En+ ВТБ заходил в капитал группы при оценке $11,5 млрд, тогда как только два ее крупнейших актива -- "ЕвроСибЭнерго" и пакет "Русала" -- стоили больше $15,5 млрд. Не опасаетесь, что такая оценка помешает успешному размещению?
-- Кто заходит первым, тому скидка. Но если серьезно -- ВТБ ведь купил небольшой пакет En+, для банка это стратегическая инвестиция. Для нас же важнее, сколько группа будет стоить на IPO и после него, нежели сейчас. Я думаю, оценка будет в два, а то и в три раза больше. Мы нацелены на увеличение капитализации группы и всех наших активов, а путь в тысячу лье начинается с первого шага. Мы считаем, что сделали правильный шаг, став партнерами с ВТБ. Теперь мы вместе будем заинтересованы, чтобы все наши следующие шаги были в том же направлении с постоянным повышением стоимости.
-- Какова сейчас задолженность En+?
-- На самой En+ сейчас около $1 млрд, для нас это комфортный уровень задолженности.
-- Инвесторы обычно закладывают дисконт при покупке многопрофильных компаний, таких как En+. Как думаете, рынок даст ожидаемую оценку холдингу при IPO?
-- Сложны для понимания инвесторов компании, у которых нет единой структуры, стратегии и единого фокуса. Как показала сделка с ВТБ и последовавший за ней интерес потенциальных инвесторов, мы выгодно отличаемся тем, что у нас есть одна стратегия -- четкая, простая, понятная. То есть есть фокус на сегменте индустрии, на географическом регионе, а также прозрачное понимание того, что внутри. Если посмотреть на структуру компании, то IPO En+ будет несильно отличаться от размещения, которое недавно провел Glencore. Есть большая инвестиция в крупную публичную компанию -- у них в Xstrata (35% контролирует Glencore), у нас в "Русал". Есть много частных компаний, которые могут тоже стать публичными. Есть сервис, который их обслуживает. В случае с Glencore -- это трейдинг, потому что они идут от клиента, у нас -- это логистика, потому что мы идем с другой стороны -- от производства. Конечно, наша логистика пока не так развита, как у них трейдинг, но тем не менее не такое уж большое структурное различие.
-- То есть перед IPO структура меняться не будет?
-- Будет, но только в связи с тем, у нас в работе уже есть много новых проектов: в угольном бизнесе, железной руде, редкоземельных металлах, металлургии. Все инвестиции мы планируем осуществлять преимущественно в Восточной Сибири. В ближайшие 15-20 лет -- порядка $25 млрд.
-- En+ и "ЕвроСибЭнерго" разворачивают сотрудничество с китайцами в энергетике, у вас уже есть СП, которое намерено строить новые электростанции под экспорт электроэнергии в КНР. Каковы дальнейшие планы?
-- Есть замечательный пример канадской Quebec Hydro, которая снабжает Нью-Йорк энергией в моменты пиковых нагрузок. Расстояние между Квебеком и Нью-Йорком незначительно отличается от расстояния между Читой и Пекином, это около 1400 км по прямой. Значит, в принципе аналогичная конструкция и здесь вполне возможна. Но чтобы эта модель работала, необходимы инвестиции в инфраструктуру.
Провести эти инвестиции можно двумя способами. Можно ходить и просить у государства. А можно это сделать путем частно-государственного партнерства с привлечением иностранного капитала, как мы это делаем в рамках сотрудничества "ЕвроСибЭнерго" с China Yangtze Power Co (CYPC). Мы с CYPC создали совместное предприятие (50 на 50), и они обязуются привлечь финансирование для строительства новых проектов. Мы собираемся построить 10 ГВт новых мощностей в Сибири, чтобы обслуживать новых потребителей в Сибири, а также экспортировать энергию в Китай.
При этом мы хотим экспортировать в первую очередь пиковую нагрузку. Уникальность ГЭС в том, что гидроагрегаты можно включить или выключить за восемь минут. А 70% энергетики Китая -- это угольные ТЭС, чтобы вывести такую станцию в рабочее состояние из холодного резерва, ее нужно разогревать до 36 часов. При этом разница между базовым и пиковым потреблением составляет 50%. Это означает, что у Китая просто не хватает энергетики, чтобы покрывать пиковые нагрузки, когда, например, утром полмиллиарда китайцев просыпаются и включают чайники перед тем, как идти на работу, или приходят вечером домой и смотрят телевизоры.
Пиковую энергию можно продавать совсем по другим ценам, чем базовую. Например, та же Quebec Hydro продает в Нью-Йорк свои пики по $0,12 за 1 кВт ч. С одной стороны, для нас это выгодно, так как мы дорого продаем продукт, производство которого стоит дешево. С другой стороны, это выгодно и китайцам, потому что они замещают угольную генерацию, сокращают выбросы в атмосферу и, по большому счету, меньше инвестируют в свои угольные станции. Раньше мы с ними вели переговоры о проектировании ЛЭП на северо-запад Китая, но сейчас уже начали говорить о том, что хорошо бы построить линию в Пекин. Понятно, что мы сможем обеспечить небольшой процент потребления электроэнергии в Пекине, но это достаточно символично.
-- В чем была причина многократного переноса сроков IPO "ЕвроСибЭнерго"?
-- Учитывая широкое освещение в прессе, я, наверное, не раскрою секрет, если скажу, что у нас очень хорошо продвигается диалог с нашими коллегами из "РусГидро", связанный с обменом активами. Потенциальная сделка с "РусГидро" -- это возможность консолидировать операционные активы на балансе "ЕвроСибЭнерго" (речь идет об обмене 40% "Иркутскэнерго" и его плотин, 25% Красноярской ГЭС, принадлежащих ОАО "РусГидро", на долю в капитале "ЕвроСибЭнерго".-- "Ъ"). И для основных акционеров, и для миноритариев будет гораздо выгоднее, если IPO "ЕвроСибЭнерго" будет проведено в тот момент, когда компания будет владеть полностью (или почти полностью) этими активами. Компания будет стоить значительно больше.
-- Когда ожидаете согласования сделки с "РусГидро"?
-- Мы ведем переговоры, и я надеюсь, что мы сможем вывести на рынок новую компанию с "РусГидро" в роли владельца более блокирующего пакета в середине или во второй половине 2012 года.
-- А китайцы не возражают против появления в компании нового акционера?
-- Наши китайские партнеры всегда вели переговоры как с нами, так и с нашими коллегами. Для них и "РусГидро", и мы являемся естественными партнерами, потому что и мы, и они работаем в гидроэнергетике, что по большому счету упрощает ситуацию. Если появится объединенный фронт с российской стороны, будет легче договориться с крупнейшей гидрокомпанией с китайской стороны о возможных совместных проектах.
-- Ключевым элементом бизнеса "ЕвроСибЭнерго" являются долгосрочные договоры с заводами "Русала" на поставку электроэнергии, привязанные к цене на алюминий на мировых рынках. Но гендиректор "ЕвроСибЭнерго" Евгений Федоров в июне рассказывал, что в последние месяцы в силу конъюнктуры рынка договоры стали более выгодны для энергетиков, чем для "Русала". Цена алюминия пошла вверх, и электроэнергия стала обходиться заводам довольно дорого.
-- Вы общались с Евгением в июне, но с тех пор цена на алюминий упала на $250. В этом и есть смысл долгосрочных договоров: в конечной перспективе они снимают волатильность и связывают интересы двух компаний. Если в мире все хорошо и цена алюминия идет вверх, то "Русал" делится своей прибылью. Если становится плохо, то "Русал" знает, что он будет покупать электроэнергию по более выгодным ставкам. Весь рынок энергетики сейчас двигается в сторону двухсторонних договоров.
-- Недавно En+ заявила о планах создания угольного дивизиона. Это значит, что в будущем "Востсибуголь" будет выведен из состава "Иркутскэнерго"?
-- Пока мы заявили, что для угольного направления нужен самостоятельный менеджмент, чтобы развить сторонние продажи, развить экспорт в Китай, Азию. Мы считаем, что на уже имеющихся ресурсах "Востсибугля" (1,2 млрд тонн) можно производить значительно больше угля -- до 40 млн тонн в год (сейчас 15 млн тонн). В перспективе трех лет планируем увеличить добычу до 25 млн тонн. Сейчас задача увеличить количество сторонних клиентов хотя бы до 50%, продолжая снабжать "ЕвроСибЭнерго", сделать из "Востсибугля" не сырьевой придаток, а нормально работающий отдельный бизнес. Будет ли "Востсибуголь" выводиться в самостоятельную структуру -- сказать пока сложно. Мы смотрим на разные варианты.
Угольная отрасль достаточно фрагментирована, здесь размер имеет значение. Но для нас в то же время важно не разрушить сырьевую безопасность "ЕвроСибЭнерго". Если она сохранится и будет создана стоимость путем поиска новых клиентов, в долгосрочной перспективе, наверное, правильно было бы консолидировать все наши угольные проекты в одном месте, создать большую компанию, которую затем вывести на рынок.
Не менее перспективным с точки зрения расширения объемов добычи можно назвать и Тувинскую горнорудную компанию. Ее запасы сейчас составляют около 100 млн тонн с возможностью увеличения до 350 млн тонн. Думаю, через полгода мы поставим их на баланс. Запасы же угольного бассейна (Улуг-Хемский.-- "Ъ"), в котором добывает компания, оцениваются в 20 млрд тонн коксующегося угля. В регионе представлены пока четыре компании, но только две из них добывают. Наша -- самая крупная с точки зрения объемов добычи, несмотря на то что речь идет пока только об 1 млн тонн угля в год. Но развитие этого проекта опять же зависит от инфраструктуры. Как известно, есть план построить дорогу Кызыл--Курагино.
-- "ЕвроСибЭнерго" планирует еще какие-нибудь приобретения в энергетике?
-- Мы обсуждаем новые проекты практически на каждом совете директоров. Сейчас происходит завершение передела всей энергетической отрасли. Как в любой классической приватизации, сначала все было разрублено, но потом активы постепенно собираются в боеспособные единицы. "ЕвроСибЭнерго" -- одна из наиболее активных компаний с хорошим денежным потоком и небольшим долгом. У нее есть возможность как строительства новых мощностей, так и покупки активов.
-- Недавно начала работу Гонконгская товарно-сырьевая биржа, 10% которой принадлежит En+. Этот проект вас не разочаровал?
-- Сейчас там пока торгуется только золотой и серебряный контракт, но в 2012 году планируется старт торговли базовыми металлами. И это очень интересная тема. Сейчас центр производства и потребления металлов находится в Азии. Например, только Китай производит 40% мирового алюминия и столько же потребляет, а также никеля, меди, цинка и т. д. Но при этом место, где устанавливается цена на базовые металлы, Лондонская биржа металлов (LME), находится на восемь часов от центра потребления. Долго это продолжаться не может. Разница цен между Лондонской и Шанхайской биржей часто достаточно большая, к тому же люди хотят покупать товары по котировкам в реальном времени. Мы намерены сделать аналог LME рядом с Китаем.
-- Вы упоминали об интересе группы к добыче редкоземельных металлов. Но при этом, насколько известно, подавляющее большинство месторождений в России не разведаны. Куда конкретно вы смотрите?
-- Есть несколько конкретных идей. Наверное, правильнее их будет довести до практической реализации, прежде чем называть какие-то имена. Относительно недоразведки абсолютно согласен, последние 20 лет она почти не велась. Но именно это и дает повод для оптимизма. Я ведь и сам немножко геолог. Мой папа был вулканолог, и в детстве я много раз участвовал в геологических экспедициях, знаю, что это такое. С помощью новых геофизических методов разведки можно много чего нового открыть.
-- Какой из бизнесов сейчас имеет наибольшие перспективы роста?
-- С точки зрения органического роста -- однозначно угольный. Не говоря о наших проектах в начальной стадии в других секторах, которые при реализации покажут бурный рост. В первую очередь я говорю о Чинейском проекте с запасами около 1 млрд тонн руды. Мы очень внимательно сейчас смотрим на железную руду плюс медь. Далее, есть интересный проект у SMR -- недавно мы купили Агаскырское месторождение молибдена, которое увеличит запасы компании в два раза. Есть и другие лицензии. Интересный проект по созданию на базе Красноярского металлургического завода крупнейшего в России прокатного комплекса с инвестициями порядка $500 млн. С точки зрения неорганического роста -- M&A -- мы всегда смотрим на новые возможности.
SIA.RU: Главное
