Через пять минут после того, как Владимир Путин стал читать послание, стало ясно, что именно над первой частью президент уж точно работал сам последние два дня в Сочи.
Историческим событием уходящего года он, конечно, назвал "воссоединение Крыма и Севастополя с Россией", пересказав при этом, как все происходило.
Он делал это так подробно и настолько не в первый раз, что в какой-то момент показалось: Владимир Путин, снова и снова доказывая, как он был прав и насколько легитимно все вышло, девальвирует и правоту, и легитимность.
Впрочем, на этот раз президент России зашел в объяснении своей позиции даже дальше, чем обычно:
-- Ведь именно здесь, в Крыму, в древнем Херсонесе, или, как называли его русские летописцы, Корсуни, принял крещение князь Владимир, а затем и крестил всю Русь... И это дает нам все основания сказать, что для России Крым, древняя Корсунь, Херсонес, Севастополь имеют огромное цивилизационное и сакральное значение, так же как Храмовая гора в Иерусалиме для тех, кто исповедует ислам или иудаизм. Именно так мы и будем к этому относиться отныне и навсегда.
Слово "навсегда" звучало еще не раз. Владимир Путин хотел еще раз (и два, и три) сказать, что в истории с Крымом никогда уже и ничего не изменится (тем более что теперь это наша Храмовая гора) и пора бы всем свыкнуться с этим и уже отменить, что ли, эти бессмысленные санкции.
И когда он говорил про "кровавые события в Одессе, когда людей сжигали заживо" -- это говорил и писал именно он. И про "последовавшие затем попытки с помощью вооруженных сил подавить людей на юго-востоке, несогласных с этим беспределом". И про то, что "это просто чистый цинизм".
И вот это тоже: "Иногда даже не знаешь, с кем лучше разговаривать -- с правительствами некоторых государств или напрямую с их американскими покровителями и спонсорами... В случае с соглашением об ассоциации Украины с ЕС вообще не было никакого диалога, я уже об этом говорил. Нам было сказано, что это, мол, не ваше дело. Если говорить по-простому, по-народному, просто послали подальше".
А когда он вдруг заговорил про то, что "сегодня нужно не политиканствовать, не раздавать громогласные, пустые обещания, а оказать помощь экономике Украины, разумеется, под реформы", почти все, похоже, поняли это так, что он предложил эту помощь и что, наверное, глумится над Украиной, потому что, конечно, не будет же на самом деле оказывать помощь режиму, который пришел к власти в результате госпереворота, и так далее.
Но президент не это имел в виду. Он говорил не о себе и не о России. Он имел в виду Запад. Это его Владимир Путин призывал помочь Украине и не видел, что "наши западные коллеги горят желанием это делать". (А Россия "уже внесла свой огромный вклад в поддержку Украины... Это $32,5-33,5 млрд только за последнее время.)
Санкции для Владимира Путина по-прежнему попытка поставить Россию на колени, и "если бы всего этого (Крыма.-- А. К.) не было, то придумали бы какой-нибудь другой повод для того, чтобы сдержать растущие возможности России, повлиять на нее, а еще лучше -- использовать в своих интересах".
Через пару минут Владимир Путин уже сравнивал тех, кто собирался в конце прошлого века и в начале этого "пустить страну по югославскому сценарию распада и расчленения", то есть "наших западных партнеров", с Гитлером, у которого в свое время это тоже не получилось.
И это был тоже тот Владимир Путин, которого ни с каким другим не спутаешь: самый последний, расставшийся с иллюзиями по поводу партнеров, готовый принимать их такими, какие они есть, то есть живущими двойными стандартами в нелюбви, а вернее, в ненависти к России.
И в этом состоянии, конечно, будет продолжаться работа по созданию глобальной системы ПРО США, но Россия, как всегда, ответит: "Сомнений в том, что мы ответим, нет никаких. Это будет сделано. И возможности, и нестандартные решения у России есть".
Экономическую часть послания Владимир Путин вряд ли писал или хотя бы переписывал сам. Он, видимо, озвучивал главные тезисы перед написанием, и теперь вдруг возникало впечатление, что перед нами тот Владимир Путин, который зачитывал самое первое послание, поразившее всех своим либерализмом. Прошло 14 лет, прежде чем Владимир Путин напомнил себя образца двухтысячного года.
И если с иллюзиями во внешней политике он расстался, то иллюзии в экономике, казалось, вернулись к нему. И в этом смысле главная, может быть, фраза, которую он произнес: "Свобода для развития в экономике, социальной сфере, в гражданских инициативах -- это лучший ответ как на внешние ограничения, так и на наши внутренние проблемы".
И хотелось бы, чтобы она запомнилась, и прежде всего самому Владимиру Путину.
Президент сказал и о том, что "надо максимально снять ограничения с бизнеса, избавить его от навязчивого надзора и контроля"; и о том, что "каждая проверка должна стать публичной, в следующем году для этого запускается специальный реестр -- с информацией о том, какой орган и с какой целью инициировал проверку, какие результаты получены"; и про надзорные каникулы для бизнеса: "Если предприятие приобрело надежную репутацию, в течение трех лет не имело существенных нареканий, то следующие три года плановых проверок в рамках государственного и муниципального контроля вообще не проводить"; и что малый и средний бизнес получит госзаказы; и о том, что надо на ближайшие четыре года зафиксировать действующие налоговые условия "и к этому вопросу больше не возвращаться, не менять их"; и что для малых предприятий, которые регистрируются впервые, "будут предоставлены двухлетние налоговые каникулы"; и про "полную амнистию капиталов, возвращающихся в Россию. Именно полную!"
Это обстоятельство он разъяснил подробно:
-- Это значит, что, если человек легализует свои средства и имущество в России, он получит твердые правовые гарантии, что его не будут таскать по различным органам, в том числе и правоохранительным, трясти его там и тут, не спросят об источниках и способах получения капиталов, что он не столкнется с уголовным или административным преследованием и к нему не будет вопросов со стороны налоговых служб и правоохранительных органов. Давайте это сделаем сейчас. Но один раз!
За один-то раз вряд ли получится. Все равно же бизнесмены (если они, конечно, бизнесмены, а не люди, которые решили сыграть с Владимиром Путиным в игру, кто больший романтик, они или он) будут думать, что вот сейчас вскроют всех, кто решил легализоваться, а потом как-нибудь обязательно припомнят и спросят. Ведь деньги любят тишину, а не легализацию.
После этого Владимир Путин вдруг вернулся к сеансу массового гипноза. В условиях, когда все уже уверены в том, что надвинувшийся экономический кризис не обойдет страну стороной, а накроет ее всю, президент рассказывал, что необходимо стремиться к удвоению объемов дорожного строительства и что для этого есть все условия.
Регионы, по его мнению, "должны поддержать экономический и промышленный рост в стратегически важных регионах страны".
И "уже принят закон об особой экономической зоне в Крыму: здесь будут созданы благоприятные условия для бизнеса, аграрной и туристической отраслей, промышленности и морского транспорта, включая налогообложение, таможенные и другие процедуры".
И "надо вырваться из ловушки нулевых темпов роста, в течение трех-четырех лет выйти на темпы роста выше среднемировых".
А также "одновременно важно сохранить устойчивую макроэкономическую ситуацию, снизив в среднесрочной перспективе инфляцию до 4%, но, подчеркну, не за счет подавления деловой активности. Надо наконец научиться гармонично совмещать две цели: сдерживание инфляции и стимулирование роста".
И, конечно, обеспечить ежегодный рост производительности труда не меньше чем на 5%.
На фоне ощущений и предощущений, с которыми сейчас живет страна, эти тезисы могли бы показаться по крайней мере странными. С другой стороны, именно такие заклинания могут ведь и сработать, хотя бы на короткое время (а сейчас важен каждый день, если не час): в конце концов, если президент так уверенно говорит об удвоении объемов дорожного строительства, то, может, и правда никакого кризиса не предвидится.
Сцена с приведением в чувство курса рубля тоже носила магический характер. Владимир Путин попытался убедить нас, что все проблемы, с ним связанные, происходят от деятельности финансовых спекулянтов, и скоординированная деятельность Банка России и Минфина остановит их раз и навсегда, тем более что власти знают спекулянтов, можно сказать, в лицо, "и инструменты влияния на них есть, пришло время воспользоваться этими инструментами".
Сразу после того, как чтение послания закончилось, министр финансов Антон Силуанов, прижатый журналистами к стене на лестнице, ведущей из Георгиевского зала к выходу на улицу, говорил, что Минфин будет вместе с Банком России работать с покупателями валюты и что он и в самом деле видит свет в конце тоннеля...
Сеанс, таким образом, продолжился -- и будет продолжаться еще какое-то время, пока рубль не даст знать, что его курс зависит не только от финансовых спекулянтов.
После этого яркого момента в чтении послания Владимир Путин, как показалось, заметно угас. Дочитывал он его не то чтобы наспех, но без начального вдохновения. Рассказал про необходимость контроля за использованием средств гособоронзаказа, коснулся подготовки рабочих кадров, конкурсов по рабочим и инженерным профессиям, отдельная история была связана с соревнованием школьников, студентов и ведущих сотрудников предприятий по решению сложных производственных задач... Порадовался в который раз демографическому взрыву, Олимпиаде и Паралимпиаде в Сочи...
Но он дал нам возможность посмотреть на себя если не нового, то обновленного точно. В конце концов, перед нами впервые был Владимир Путин, ожесточенный по поводу Запада и при этом либеральный во всем, что касается экономики, по крайней мере малой и средней.
Такого сочетания нам раньше не приходилось видеть. В начале 2000-х Владимир Путин произносил либеральные экономические тезисы, но и стандарты западных политиков у него не вызывали раздражения. В последнее время вызывают, но при этом либеральная экономическая модель по всем признакам ему была по крайней мере не близка.
Вчера мы стали свидетелями того, как в нем стало уживаться то, что раньше не уживалось никак.
Президент вчера ничего не говорил о конкретных политических свободах: вчера, в послании, ему было точно не до них, но, похоже, он скажет про них на сегодняшней встрече с правозащитниками.
Он ничего не сказал и о проблемах крупного бизнеса: там все более или менее налажено, по крайней мере понятно, что правила игры пока не меняются.
SIA.RU: Главное
