Вчера в Минске подписанием документов, решениями о прекращении огня, отводе тяжелых вооружений, конституционной реформой на Украине и другими принципиальными договоренностями закончились ночные переговоры глав Германии, Франции, России и Украины.
Вчера поздно вечером пять лидеров после фотографирования уединились на первом этаже Дворца независимости, в котором оказалось на удивление много приспособленных для переговоров помещений. Сам Александр Лукашенко вмешиваться в переговорный процесс не стал, потому что не мог: его участие в нем не предполагалось. Он уединился где-то недалеко, так что среди журналистов сразу поползли сладкие слухи о том, что президент Белоруссии, конечно, в курсе происходящего, потому что дырочку для того, чтобы он все слышал и видел, в стене накануне саммита ему предусмотрительно провертели.
О том, что происходило в переговорной, журналисты, разумеется, никакого представления не имели. Поэтому совершенно ажиотажным спросом пользовалось появление любого фигуранта переговорного процесса. Вот появился министр иностранных дел России Сергей Лавров, который на все вопросы, как идут дела, отвечал либо "супер", либо "лучше, чем супер", либо вдруг дарил журналистам целый рассказ:
-- Да вот позвали сала поесть, мы и идем.
Между тем в какой-то момент из переговорной вышел Владимир Путин. Стараясь лишний раз ни с кем не встречаться взглядом, он скрылся в противоположном от нас направлении.
Никто из официальных лиц принципиально не давал никаких комментариев: во-первых, и комментировать было, видимо, нечего, и к тому же на самом деле никто, кроме тех, кто непосредственно участвовал сейчас в переговорах, не имел о них никакого представления.
В конце концов, к третьему часу ночи нервы стали сдавать, и я увидел, как журналисты, прежде всего западные, одевшись и застегнувшись на все пуговицы, бесславно покидают резиденцию белорусского президента, волоча за собой по блистательному мраморному полу чемоданы на колесиках и без них.
Так или иначе, картина внезапного и, можно уже сказать, массового бегства иностранного журналистского корпуса казалась все-таки явлением, не поддающимся осмыслению: в конце концов, они уходили с мероприятия, у которого были все шансы стать историческим, даже если бы переговоры провалились. То есть это были люди с атрофированным журналистским инстинктом!
По данным "Ъ", из тех 16 часов, что лидеры четырех стран провели в переговорах, едва ли не половину этого времени они обсуждали дебальцевский котел. И прежде всего, есть он или нет. Владимир Путин настаивал, что он есть, и что если будет заключено соглашение о перемирии, странно, если оно не будет нарушено: те, кто в котле, обязательно постараются выбраться из него, а те, кто этот котел варит, постараются собрать пену.
Петр Порошенко настаивал на том, что никакого котла нет. Его данные, впрочем, противоречили данным французской разведки, которая, оказывается, не бездействует в Луганской и Донецкой областях. И поэтому Франсуа Олланд, хоть и не поддерживал активно ни одну из сторон, все-таки давал понять, что про Дебальцево все известно: котел есть.
В 05:35 снова вышел Сергей Лавров и вздрогнул от этого нелепого вопроса: "Ну как, удалось договориться?"
К 05:45 стали происходить более содержательные события. Вышла Ангела Меркель, за ней Владимир Путин. Он окликнул ее, и они пару минут говорили вообще без свидетелей, потом вернулись.
В 06:20 из переговорной первый раз вышел Петр Порошенко и в сопровождении большого количества охраны прошел в туалет. Может быть, этим парням тоже нужно было. Его коллеги в таких случаях, впрочем, предпочитали одиночество.
И как-то все забыли про одного человека. Лично я спохватился к семи утра. Где же все это время был Александр Лукашенко?
Выяснилось, что еще около двух ночи он всех бросил и уехал домой спать. Кажется, он был одним из немногих здесь, кто до сих пор демонстрировал благоразумие.
В это время в переговорной согласовали уже почти все пункты двух документов. Например, итоговую декларацию лидеров, в которой содержался пункт о том, что они поддерживают переговоры между ЕС, Россией и Украиной, чтобы снять озабоченность России в связи с соглашением о зоне свободной торговли между Украиной и ЕС.
"Комплекс мер по выполнению минских соглашений" тоже был почти согласован. Петр Порошенко некоторое время пытался настаивать на том, чтобы зафиксировать в нем положение о миротворцах, но не был услышан.
Впрочем, и того, что уже содержалось в "Комплексе мер", было достаточно, чтобы понять: переговоры потребовали больших компромиссов от всех участников. Отвод тяжелых вооружений, прекращение огня, конституционная реформа, прямые местные выборы в Луганской и Донецкой областях, закон, запрещающий преследовать участников событий на юго-востоке Украины, выплата пенсий и социальных пособий, восстановление украинского контроля над участком границы с Россией, которая сейчас контролируется ополчением...
Некоторые из этих пунктов казались совершенно неприемлемыми для ополченцев, некоторые -- для президента Украины, которому надо было возвращаться с ними домой, в Киев, и объясняться с соотечественниками, которые не участвовали в переговорах и не понимали, да и отказывались понимать тончайшие и на самом деле такие путаные механизмы переговорного процесса.
И все-таки люди, которые оказались в эту ночь в переговорной, хотели договориться. Для этого они сюда приехали, и чем дольше шли переговоры, тем, казалось, меньше шансов не договориться: Франсуа Олланду и Ангеле Меркель было просто уже неприлично уехать отсюда ни с чем после того, как они потратили на это по 14 часов своих жизней.
В 06:30 в переговорную повезли чайники, чашки и блюдца. Это могло быть началом конца. Причем счастливого. Хоть и только этих переговоров.
В 08:10 некоторым журналистам стали потихоньку раздавать беджи для участия в церемонии не то что подписания, а скорее предъявления соглашений.
Мы в это время уже ждали заявлений президентов. Каждый из них должен был выступить перед своей национальной аудиторией журналистов. Помещений во дворце хватало на всех, и еще оставалось по крайней мере столько же.
И была объявлена уже даже минутная готовность. Потом -- пятиминутная. Потом -- десяти... Потом заявление отменили.
А потом выяснилось, что и документ не подписан.
Это был полный провал переговоров. 14 часов демонстративно потраченного впустую времени.
В 10:40 Владислав Сурков вернулся во Дворец независимости и поднялся на третий этаж, где в это время находился Владимир Путин. Туда же через некоторое время поднялись и Франсуа Олланд, и Ангела Меркель. Они узнали о решении лидеров ополчения.
Петр Порошенко в это время сидел в одиночестве прямо под ними. На втором этаже. В полуоткрытую дверь даже можно было увидеть, как он сидит: подперев щеку ладонью, чуть не уронив на нее лицо. Настроение его по всем признакам было крайне мрачным.
Ангела Меркель предложила все объяснить лидерам ДНР и ЛНР при помощи открывающегося в Брюсселе совета министров ЕС. Она сказала, что ополченцам надо заявить: у них полтора часа времени.
Потом Ангела Меркель и Франсуа Олланд спустились на лифте на первый этаж. Владимир Путин остался на третьем, а к лидерам Франции и Германии присоединился Петр Порошенко.
В головах журналистов в это время был ад. Никто не понимал не только того, что происходило до этого, но и тем более того, что происходило сейчас. Мы видели только их лихорадочные перемещения по этажам с бесконечными, казалось, рокировками.
Вот к закрывшимся в той же переговорной на первом этаже присоединился Владимир Путин. Они сидели вчетвером. Они ждали. Говорить было уже особенно не о чем. Полтора часа ультиматума заканчивались.
Потом к ним еще присоединилась Хайди Тальявини, представитель ОБСЕ в контактной группе, одна из тех, кто должен был подписать "Комплекс мер". Так они и ждали.
Владимир Путин вышел и снова вошел в переговорную, когда до истечения срока ультиматума оставались две минуты.
Он сказал, что звонил Владислав Сурков и рассказал: "Они все подписали".
Потом Владимир Путин все-таки пришел к журналистам и сделал заявление. Он в эту ночь и это утро сделал все, что хотел. Возможно, больше. Он рассказал журналистам про документы. Рассказывал очень просто, перечисляя пункты договоренностей. Но это не было для него, конечно, просто.
Я потом спросил у него, подписаны ли они кем-то: к тому моменту я представления не имел обо всех этих подробностях.
Он очень оживился, вернулся к микрофону и рассказал, что "Комплекс мер" подписан всеми членами контактной группы плюс Александром Захарченко и Игорем Плотницким, а второй документ, итоговая декларация глав четырех государств,-- неподписной. То есть не нуждается он в подписании.
Через полчаса в здании остался только Александр Лукашенко. Он на правах хозяина увлеченно давал интервью десяткам журналистов.
Андрей Колесников
SIA.RU: Главное
