-- Как предприниматели пережили решения власти о введении контрсанкций в отношении недружественно настроенных к России государств?
-- От наших ответных санкций пострадали по большому счету только импортеры: в аппарат омбудсмена поступали обращения в основном от тех, у кого на границе остались уже оплаченные товары. Особенно много их было в первую волну санкций. Когда вводились ограничения в отношении Турции, практически не было жалоб от наших компаний. Зато пришли турецкие. Прямо перед Новым годом, 29 декабря, целая делегация была: и строители, и транспортные компании, и те, которые производство здесь наладили.
Они больше говорили "в целом". Потому что хотя под санкции они не попали, но жить им стало намного сложнее -- начались массовые проверки. Мы обратились в правительство с просьбой жестко отслеживать границы санкций. Запрещено строительным компаниям строить новые объекты, но старые нужно достроить. Поэтому должны обеспечить и квоты для строителей под завершение работ, и необходимый импорт для обеспечения работ и т. д.
-- Кто из строительных компаний обращался?
-- Самая большая турецкая ANT Yapi, например. Они не конкретные жалобы предъявляли, а пришли защищать свои права на будущее. Кстати, во время разговора с турецким бизнесом интересные вещи выяснялись -- огромное количество компаний в России принадлежит туркам. Например, даже российской "дочкой" Samsung владеет Samsung Turkey, то есть корейцам российская компания принадлежит через турецкую.
-- Если говорить о защите прав предпринимателей в России, в целом как за прошлый год поменялся профиль жалоб?
-- Во-первых, их стало больше. По-прежнему растет количество уголовных обращений, и, к сожалению, количество людей, находящихся, например, в СИЗО на стадии следствия, увеличивается. В такой среде думать о новых инвестициях очень сложно.
-- В ближайшее время вы представляете программу "Экономика роста" в правительство. В чем ее необходимость?
-- Программу подготовил Столыпинский клуб. Непредсказуемость экономической политики выходит на первый план среди всех проблем для бизнеса. Он не знает, куда идти. У бизнеса свой взгляд на макроэкономические процессы, потому что предприниматели чувствуют, как регулирование экономики влияет на их бизнес.
-- Каковы ее основные предложения?
-- Это комплексный документ, предполагающий системные изменения в сфере денежно-кредитной, налоговой, таможенной, тарифной и многих других политик. И реализованы они должны быть именно в комплексе. Но если выделить главное, то я назвал бы две основные вещи -- уход от рентной экономики, переориентация всей экономической политики на развитие собственного производства. Раньше наша экономика росла за счет цен на нефть. И вся рентная экономическая политика государства была направлена на правильное распределение полученных средств -- управление кубышкой. Нас монетаристы десятилетие держали на голодном пайке, ставки кредитов всегда были одними из самых высоких в мире. Инвестиции, промышленность всегда были на втором плане. Ведь есть нефть, с доходами все более чем в порядке. Но такая политика уже не работает. Потому что исчезло главное.
-- Источник дохода.
-- Да. Поэтому сегодня нужна не экономическая стабильность, а рост. И всю политику надо переориентировать на привлечение новых доходов, создание новых источников прибыли. А прибыль может появиться только на производствах. Потенциал для несырьевого роста очень большой -- у нас полно инвестиционных ниш. Это и малый, и средний бизнес, и углубление переработки ресурсов, и легкая промышленность, и т. д. Особым образом стоит развитие АПК и пищевой промышленности. Но, чтобы запустить маховик роста экономики, нужны кредиты -- инвестиционные, долгосрочные, дешевые. И наша программа по большому счету именно о таком кредите.
-- А где взять деньги на инвесткредиты? Если мы правильно поняли, то вы предлагаете провести эмиссию.
-- Эмиссия -- это лишь одно из возможных средств, чтобы обеспечить доступные кредиты. У нас сегодня есть несколько возможных источников денег для инвестиций, но все они не работают. Нас практически лишили возможностей внешнего заимствования с введением санкций. Нам перекрыли внутреннее кредитование, когда Центробанк поднял ставку. Ни одна страна так не поступала -- не повышала ставку в кризис. Кроме "лучшего центрального банкира в мире". Внутренние частные деньги тоже не работают из-за проблем на фондовом рынке в связи со сложной ситуацией вокруг курса валют. Поэтому мы считаем, что нужно использовать государственный ресурс. И во всем мире он используется -- программы количественного смягчения работают в США, ЕС, Китае. Результат -- они вышли из кризиса. Мы предлагаем наш российский вариант насыщения рынка денежно-кредитными ресурсами. Но количественное смягчение в России должно быть направлено именно на развитие производства.
-- Критики вашей программы говорят, что такие меры обернутся высокой инфляцией...
-- Да, сегодня нас критикуют, указывая, что эмиссия якобы может повлечь рост инфляции и что выпущенные средства могут быть неэффективно использованы. Это не так. Чтобы деньги дошли, оказались в реальной экономике, во всем мире работают системы проектного финансирования, которые поддерживаются инвестбанками, государственными институтами развития. Мы говорим не про глобальные проекты, как, например, мост в Крым. Нам нужны десятки тысяч, даже сотни тысяч менее масштабных проектов, предприятий, которые смогут обеспечить рост экономики. Мы предлагаем использовать специальные целевые механизмы связанного проектного финансирования: речь идет о кредитовании коммерческими банками или институтами развития под залог проектных облигаций. Кроме банка деньги в проект должны вложить инвесторы. Естественно, прежде чем выдавать инвесткредиты, банки оценят бизнес-план, окупаемость проекта. Затем эти облигации коммерческий банк сможет с дисконтом рефинансировать в ЦБ -- получить необходимые долгосрочные ресурсы под специальную ставку. Поскольку деньги связанные, риски инфляции и того, что деньги будут использованы не по назначению, полностью уходят.
-- И все-таки что вы думаете о потенциальном разгоне инфляции?
-- Один из глубочайших мифов отечественных монетаристов в том, что увеличение денежной массы в нашей недоинвестированной экономике приводит к увеличению инфляции. Вся история российской экономики показывает: в результате увеличения денежной массы у нас рос ВВП, а не инфляция. В условиях развитой экономики -- другая история. У них инфляция монетарная, в отсутствие инвестиционных ниш дополнительные деньги, притекающие в экономику, приводят к росту цен.
-- Вы часто критикуете ЦБ за то, что он не понимает реальных причин инфляции в стране, отказываясь снижать ключевую ставку. Но в декабре политику банка поддержал президент. Получается, Владимир Путин тоже не понимает источника инфляции?
-- Руководителя всегда формирует его команда, президент не может быть специалистом во всем. Одна макроэкономическая команда у власти более 15 лет. Они называют себя монетаристами, хотя Милтон Фридман был бы немало удивлен некоторыми их пассажами. И действительно, в период высоких цен эта политика обеспечивала стабильность. Но в кризис она явно дает сбой. Посмотрите, как вели себя ЦБ в кризис -- все снижали ставку. Даже самые ближайшие к нам -- например, ЦБ Казахстана. Он заморозил процентную ставку с 2013 года. Они прошли вместе с нами две волны резкого падения тенге, но их ЦБ не тронул ставку, оставив ее в размере 5,5%. А их валюта упала чуть меньше, чем рубль за это время.
-- А инфляция?
-- По итогам июня 2015 года годовая инфляция в Казахстане была низкой -- 3,9%. Такой уровень сохранялся и в июле, и в августе. У нас в июне годовая инфляция превышала 15%.
-- В вашей текущей должности вам приходится с очень большим количеством людей, условно говоря, ругаться. В конце года вы активно выступали против системы взимания платы с большегрузов "Платон". Потом вы боритесь с силовиками, чтобы уменьшить уголовное давление на предпринимателей...
-- Бывает, приходится вступать в конфликты, но больше мне приходится проявлять дипломатические навыки. Потому что поругаться с ходу очень просто, но потом уже ничего не решишь -- ни маленького, ни большого. Поэтому приходится искать компромиссы. По "Платону", кстати, у нас была очень, по-моему, взвешенная позиция. Мы предлагали изменить ставки, ввести опытный период, понимая, что отменить систему уже невозможно, невыгодно.
-- Бизнес-сообщество до сих пор обеспокоено этим вопросом или накал спал?
-- Мне кажется, уже спал. Крупные и средние компании получили оборудование, Минтранс ввел режим маршрутных карт, чтобы фуры могли передвигаться и без оборудования. В основном протест шел от малых, частных владельцев индивидуальных транспортных средств, которые действительно теряют свой заработок, который, правда, был часто не очень легальным.
-- А по ЕГАИС есть жалобы? С нового года она запустилась в оптовом звене.
-- Система немного сбоит, долго приходится ждать ответ, но в целом работает. После 1 января к нам жалоб не поступало. Основная нагрузка на нее ляжет летом, когда розница должна будет фиксировать свои продажи.
-- Вопрос к вам как к председателю Союза виноградарей. Министр сельского хозяйства Александр Ткачев считает, что за семь лет российские производители вина могут полностью обеспечивать себя отечественным сырьем. Вы с этим прогнозом согласны?
-- Давайте подсчитаем. Виноград начинает плодоносить через четыре года. То есть три года остается, чтобы высадить 150 тыс. га. Когда-то у нас было более 180 тыс. га виноградников, сегодня у нас 61 тыс. га, вместе с Крымом -- около 90 тыс. га. В общем, нам предстоит сильно потрудиться, чтобы выполнить задание господина Ткачева. Но мы не обеспечены для этого ни саженцами, ни сельхозтехникой, ни деньгами.
-- При нынешних условиях сколько лет надо, чтобы виноделы перешли на отечественное сырье?
-- Реально лет двадцать. При условии, что развитие отрасли будут стимулировать. Сегодня мы только-только приняли специальный акциз для вина из отечественного винограда, сниженный на 50%. Просили, правда, ноль. Теперь боремся, чтобы уменьшить стоимость лицензии для фермерских хозяйств. Предлагают 800 тыс. руб. с них брать, мы выступаем за 50 тыс. Решение не принято, сложно идет, многие упираются.
-- Кто упирается в первую очередь?
-- Вам конкретные фамилии? Например, Андрей Макаров, глава комитета Госдумы по бюджету.
-- При всех барьерах в последнее время появились интересные инвесторы на винном рынке. Андрей Костин (глава ВТБ), например. Недавно Геннадий Тимченко проявил интерес. Можно ли говорить о том, что инвестиционная привлекательность этого рынка за последнее время выросла и за счет чего это произошло?
-- Виноделие -- это особая статья.
-- Во-первых, это красиво.
-- (Смеется.) Анекдот вспоминать не будем, но виноделие -- это, правда, красиво. Поэтому люди, имеющие ресурсы, инвестируют туда, даже не очень надеясь, что получат быструю окупаемость.
-- Представитель господина Тимченко, кстати, говорил, что они рассматривают разные варианты партнерства с действующими участниками винного рынка. Вам как владельцу "Абрау-Дюрсо" они уже что-то предлагали?
-- Я давно знаком с Геннадием Николаевичем. Еще с 1980-х годов. У него пока до конца не сформировалась идея. В целом мы в союзе готовы помочь с приобретением активов -- мы знаем рынок и сейчас много земель и хозяйств выставлено на продажу. Если он захочет что-то вместе делать с "Абрау", то руководство компании, я думаю, с удовольствием согласится.
SIA.RU: Главное
