Минимальный размер оплаты труда, возможно, дотянется наконец до уровня прожиточного минимума. Но это уравнивание не сможет само по себе решить проблему «работающих бедных». В условиях слабого экономического роста результатом повышения МРОТ может стать увеличение не только официальных зарплат у части работников, но и теневой занятости.
Декларация о намерениях
Обещанного три года ждут, и от дальнейшего ожидания, если верить народной мудрости, обычно спасает плохая память, но это не всегда означает, что ждать уже нечего. Через 15 лет после принятия Трудового кодекса, предусматривающего, что минимальный размер оплаты труда в РФ не может быть ниже прожиточного минимума трудоспособного населения, населению, похоже, осталось подождать менее полутора лет до момента, когда эта норма перестанет быть декларацией о намерениях.
Насколько ускорение процесса соответствует бюджетным возможностям, вопрос, мягко говоря, спорный. С одной стороны, по словам председателя ФНПР Михаила Шмакова, повышение МРОТ до прожиточного минимума потребует всего около 60 млрд руб., из которых затраты федерального бюджета, «порядка 16–18 млрд», на фоне других затрат — это капля в море, и потому не стоит откладывать на 2019 год то, что можно сделать в 2018-м.
С другой стороны, как сообщал «Коммерсантъ», на начало сентября заявки министерств на 2018 год уже превышали планы Минфина на 1,8 трлн руб., и на фоне этой дыры 16–18 млрд руб. тоже теряются.
В любом случае политическая воля объявлена, и шансы, что не позже 2019 года она будет исполнена, довольно высоки. Событие может стать историческим: до сих пор прожить на одну минимальную зарплату считал невозможным даже Росстат.
Измерения бедности
Сразу оговоримся: представление о базовых расходах у каждого свое. И ничего удивительного, что, по обследованиям Росстата, в первом квартале 2017 года даже в верхнем квинтиле (то есть среди 20% населения с самыми высокими доходами) субъективно бедными считались 8,9% граждан. Это люди, которым, по их собственной оценке, денег хватало в лучшем случае на еду, причем 0,3% не хватало и на нее тоже. В целом по населению показатели, разумеется, выше — 21,3% и 1% соответственно.
Максимальная доля субъективно бедного населения предсказуемо среди неработающих пенсионеров (40,1%), но уровень субъективной бедности значительно выше среднего наблюдается у целого ряда других социально-демографических групп: 38,8% — среди неполных семей, 32,8% — среди многодетных, 26,8% — среди молодых семей.
И вот эта субъективная бедность не то чтобы только субъективна: из оценок Росстата следует, что наибольший индекс риска бедности — у детей до 16 лет (в 1,52 раза выше среднего для населения в целом), а также у мужчин и женщин в возрасте до 30 лет (1,17 и 1,13 соответственно). Причины понятны: с одной стороны, у молодых семей меньше накопленные ресурсы, с другой — наличие детей (напомним, пик рождений приходится на женщин в возрасте 27 лет) автоматически означает большие расходы при том же или меньшем заработке, что у бездетных граждан.
Существовать на прожиточный минимум трудоспособного человека — на первый квартал 2017-го это 10 701 руб. (4767 руб. на еду, 2377 руб. на непродовольственные товары, 2376 руб. на услуги и 1181 руб. на налоги и обязательные платежи) — проблема для кого угодно.
Повышение МРОТ до уровня прожиточного минимума трудоспособного человека, вероятно, смягчит ситуацию, но неспособно ее исправить — для этого надо поднимать не только МРОТ, но и размер социальных пособий.
Обходные пути
Эффекты повышения МРОТ, на которые правительство действительно может надеяться,— это уменьшение зарплатного неравенства и сокращение числа работников организаций, которые получают зарплату ниже прожиточного минимума, необходимого трудоспособному человеку без учета иждивенцев.
Оба процесса уже идут.
Соотношение средних зарплат 10% самых высокооплачиваемых и 10% самых низкооплачиваемых работников в 2016 году составило 14,2 раза против 14,5 в 2015-м и 15,5 в 2014-м.
А число работников организаций с оплатой ниже прожиточного минимума, как следует из заявления министра труда Максима Топилина, снизилось с 5,5 млн человек в 2015 году до 4 млн в 2017-м.
Для многих регионов повышение МРОТ до федерального прожиточного минимума ничего не будет значить просто потому, что жизнь там куда дороже. Зачастую регионы в таких случаях пользуются правом устанавливать региональную минимальную заработную плату (МЗП), которая не может быть ниже МРОТ.
Однако в 52 регионах уравнивание МРОТ с федеральным прожиточным минимумом будет означать повышение минимальных зарплат выше уровня, который можно вообразить,— выше прожиточного минимума в регионе. И есть ненулевая вероятность, что такой МРОТ окажется слишком большим для значительной части работодателей.
Не то чтобы такая ситуация оказалась для работодателя совершенно безвыходной: МРОТ подразумевает полную занятость, работнику можно платить меньше, если формально перевести его на неполное рабочее время.
Тем не менее повышение МРОТ увеличивает риски ликвидации рабочих мест в формальном секторе — и выдавливает людей в неформальную занятость.
НАДЕЖДА ПЕТРОВА
SIA.RU: Главное
