2016 год станет годом поиска новой модели развития. Не ждите чудес -- какой бы она ни оказалась, выход из кризиса будет долгим и болезненным.
Беспрецедентная ситуация: год еще не успел толком начаться, а уже можно подводить первые итоги. Российское общество (и власть, и население) начинает осознавать, что последние 10-15 лет мы жили не по средствам. Слишком много тратили, слишком мало сберегали, инвестировали в сомнительные активы, принимали неверные решения исходя из нереалистичных представлений о настоящем и будущем экономики.
Например, по данным ВЦИОМа, уже 52% россиян полагают, что тяжелые времена еще только впереди,-- рекордный показатель за много лет. Это, впрочем, скорее свидетельство того, что реализм лишь начинает возвращаться.
Власти и элита в целом, как стало понятно, например, на Гайдаровском форуме, тоже перестали прятать голову в песок, призвали готовиться "к худшему сценарию"
(премьер Дмитрий Медведев), низким ценам на нефть "на годы, десятилетия" (министр экономики Алексей Улюкаев), к тому, что "количество бедных будет расти" (Алексей Кудрин), к неизбежности масштабной приватизации (министр финансов Антон Силуанов).
Важное отличие от прошлых лет: заклинаний, что это временные трудности, что на рынке нефти -- всего лишь колебания, что надо чуть-чуть подождать и все само собой отрастет обратно к $100 за баррель, больше нет. Кажется, достигнут консенсус: нефтяное одеяло изношено и больше не греет, пора вылезать из-под него и что-то делать.
Что именно -- вопрос, относительно которого консенсуса, похоже, нет. А решать надо быстро -- резервные фонды правительства при нынешней конъюнктуре будут исчерпаны не позднее начала 2017 года. Потенциальный дефицит бюджета -- в некоторых сценариях вплоть до 7% ВВП -- чреват катаклизмами вплоть до возврата в гиперинфляцию.
А вот по поводу вопроса "кто виноват?" консенсус, похоже, есть. Его просто не задают, как и избегают вопроса "когда что-то пошло не так?". У меня, кстати, уже много лет есть свой ответ на этот вопрос: в начале нулевых, когда отказались верстать бюджет исходя из цены нефти $18 или чуть выше за баррель. И потом, пока разнообразные "приоритеты" не разогнали расходы бюджета настолько, что он и при $100 за баррель плохо сходился.
Если бы тогда правительство решило вести себя жестче, не проедать свалившиеся с неба -- по воле мировых рынков, ФРС и китайского экономического бума -- нефтяные сверхдоходы, мы жили бы в стране с совсем другой структурой экономики, а нынешнего кризиса в ней просто не могло бы случиться.
Сейчас, конечно, поздно вспоминать о предостережениях 15-летней давности: эксперимент по проверке того, существует ли голландская болезнь, можно считать успешно завершенным, она есть, а России предстоит бороться уже с ее последствиями. Тем более что случай крайне запущенный: на сырьевую зависимость и перекос в пользу неторгуемых секторов наложилась неофеодальная система извлечения рентных доходов даже в тех секторах экономики, которым она обычно несвойственна.
Стратегически, конечно, надо отказываться от "рентной модели экономики в пользу инновационной".
"На столе" пока только один довольно болезненный, но потенциально работоспособный рецепт ("Деньги" его уже не раз обсуждали с несколькими собеседниками в правительстве): на многие годы затормозить рост доходов и потребления, стимулировать сбережения, параллельно увеличив доходность бизнеса.
По-видимому, именно в этом смысле следует трактовать недавние высказывания замминистра финансов Сергея Шаталова, предложившего маневр: увеличить НДС, снизив налог на прибыль. Другое дело, что не вполне ясно, как отнесутся к этому избиратели, за многие годы привыкшие к тому, что жить становится лучше, а работать больше при этом не приходится.
МАКСИМ КВАША
SIA.RU: Главное
