"То, что происходит,-- это дурдом"

Виктор Вексельберг о конфликте акционеров ТНК-ВР

Группа "Ренова" оказалась замешана сразу в двух акционерных конфликтах -- в ТНК-ВР и ГМК "Норильский никель". И
если ситуация в металлургической компании еще не переросла в открытое противостояние, то в нефтяной уже идет корпоративная война. О ее причинах и возможных последствиях "Ъ" рассказал основной владелец "Реновы" ВИКТОР ВЕКСЕЛЬБЕРГ.

-- Что стало причиной конфликта акционеров ТНК-ВР?

-- Основа конфликта заложена не столько в конструкции владения компанией в пропорции 50/50, сколько в самой природе акционерного капитала ТНК-ВР. Один акционер -- международная нефтекомпания, второй -- частные инвесторы. А для любого инвестора основной задачей является увеличение стоимости и ликвидности актива. Как этого добиться? Конечно, разместившись на бирже. Вы знаете, что 1 января истек срок, когда акционеры ТНК-ВР не могли выводить акции компании
на рынок. После этого мы подняли вопрос об IPO. И получили ответ, что ВР к этому не готова, поскольку не хочет лишиться контроля. Нам предложили разместить свою долю. Но продажа доли акционеров и продажа акций самой компанией -- это разные вещи. Так что инструмента создания рыночной стоимости ТНК-ВР мы лишились. Хотя ситуация на рынках была плохой и вопрос IPO не был основным.

-- А какой стал основным?

-- Все знают, что государство сформулировало правила работы в нефтегазовом секторе. Существует закон, закрепляющий монопольное положение "Газпрома" как экспортера газа. При распределении стратегических нефтяных и газовых месторождений приоритет отдается российским компаниям. Все это сузило потенциальные возможности развития ТНК-ВР внутри России, и мы стали изучать внешние рынки. Но страны, которые стали для нас приоритетными, для наших партнеров были либо непривлекательны, либо в этих регионах возникал конфликт интересов ТНК-ВР и ВР. И мы столкнулись с тем, что ВР не поддерживает наши инициативы. Такое отношение начало перерастать в проблему, когда стало понятно, что акционеры имеют принципиально разные взгляды на развитие компании.

-- То есть конфликту уже не один год?

-- Эскалация произошла в начале года. Думаю, в какой-то мере масла в огонь подлили события вокруг компании: шпионские страсти с нашими британскими коллегами, ситуация с налоговыми проверками, возбуждение уголовных дел, касающихся давних периодов. Знаете, когда уже нет доверия друг к другу, любое событие интерпретируется как некая злая
воля, инспирированная кем-то.

-- При создании ТНК-ВР возможность международной экспансии обсуждалась?

-- Принцип паритетного владения компанией, который лежит в основе нашего акционерного соглашения, подразумевал конструктивный подход акционеров к решению стратегических вопросов. Изначально мы не стали договариваться о развитии ТНК-ВР за рубежом, зафиксировав, что при возникновении конкретных проектов будем анализировать их отдельно. Но
было понимание, что мы хотим иметь независимую компанию, которая будет действовать в основном, я подчеркиваю, в основном, на территории России и Украины. На первом этапе главной задачей была интеграция наших активов. Окончательно мы решили ее через три года после создания компании. После этого ТНК-ВР стала рассматривать различные пути развития, в том числе и в отношении структуры бизнеса. Сейчас у нас не самый высокий уровень доходности в отрасли из-за
соотношения добычи и переработки. Поэтому мы стали рассматривать возможность приобретения активов в переработке и рознице. И опять возникли сложности. Доля в ТНК-ВР позволяет ВР ставить на баланс добычу и запасы, а внутри ВР добывающий и перерабатывающий сегменты разделены. Потому мы с трудом продавливали сделки, касающиеся покупки
розничных активов, инвестиции в переработку. В результате уровень наших противоречий стал мешать развитию ТНК-ВР. Кроме того, добавились вопросы, связанные с наличием внутри нее иностранных специалистов, их статуса и роли в управлении.

-- Чем мешают иностранные специалисты?

-- Когда мы структурировали сделку по созданию ТНК-ВР, то о цене договорились быстро, а на обсуждение структуры управления потратили много времени. Поскольку дух акционерного соглашения подразумевает, что ТНК-ВР -- независимая компания, мы считали, что люди, пришедшие к нам из ВР, не должны сохранять в ней даже программы пенсионного
обеспечения. И если человек прекращает работать в ТНК-ВР, он не может автоматически приниматься обратно в ВР, ведь иначе возникает определенный уровень подчинения материнской компании. Когда нам нужен западный специалист, мы говорим: давайте найдем его на рынке. Но я не помню случая, когда ВР выдвинула хотя бы одну кандидатуру из другой
компании, например Shell, Chevron, ExxonMobil. Мы всех людей получаем из ВР. А они рассчитывают на компанию в будущем и всегда будут мыслить и вести себя соответствующим образом. Я, как председатель инвестиционного комитета, сталкивался с ситуацией, когда в самом начале изучения проекта, в рамках обсуждения возникало мнение: он не пройдет, потому что ВР против. То есть люди из ВР, вовлеченные в процесс, сразу начинали консультироваться с ней и действовали в
логике ее развития, хотя вопрос еще не выносился на рассмотрение акционеров. Поэтому назрела ситуация, требующая пересмотра корпоративных правил и механизмов принятия решений.

-- То есть акционерное соглашение надо менять?

-- Безусловно.

-- Какие изменения вы предлагали?

-- Мы понимаем, что существует конфликт. Мы понимаем, что в компании, по сути, ведутся военные действия, то, что происходит,-- это дурдом и ситуацию надо исправлять. Мы сделали три предложения. Первое -- составы совета директоров всех ключевых дочерних компаний ТНК-ВР должны формироваться исходя из принципа 50:50. Второе -- в рамках
противостояния акционеров Роберт Дадли, воспользовавшись своими правами, лишил доверенностей первых руководителей, представляющих российскую сторону. Ни у меня, ни у Германа Хана с 1 января нет доверенности на представление интересов ТНК-ВР. Понятно, что остались какие-то функциональные возможности, вытекающие из статуса членов правления и совета директоров, но формального документа нет, а это противоречит всем законным процедурам. Третье предложение касается
экспатов. Мы не против, чтобы они работали в компании. Но некоторые люди приезжают по визам и разрешениям, выданным российскому представительству ВР, а работают в ТНК-ВР, чего по законодательству быть не может. Их надо перевести на штатные должности в ВР.

-- ВР согласилась на эти условия?

-- Наши коллеги сказали нам нет.

-- В акционерном соглашении записан механизм разрешения споров акционеров?

-- Не записан. Но что же, нам теперь голову пеплом посыпать? Одним из возможных решений разногласий мог бы стать институт независимых директоров.

-- Вы настаиваете на увольнении Роберта Дадли только из-за проблем с доверенностями?

-- Господин Дадли положил много труда, сил и энергии на то, чтобы компания состоялась. Другое дело, что в ситуации конфликта у него, видимо, не было другого выхода, кроме как занять позицию ВР. Он совершил ряд действий, которые однозначно преследуют интересы только одного акционера и неприемлемы для нас.

--Как ТНК-ВР будет существовать дальше, если ваши партнеры не соглашаются на выдвинутые условия и Роберт Дадли остается ее руководителем?

-- Скорее всего, мы будем вынуждены снимать господина Дали с должности, предприняв определенные правовые действия. Такие возможности есть в соответствии с российским законодательством и акционерным соглашением. Сейчас мы готовим необходимые иски.

-- Собрание акционеров "ТНК-ВР Холдинга" состоится?

-- В существующей конфигурации -- вряд ли. Если мы не достигнем компромисса на принципах, о которых я говорил. Я хочу договориться и, уверен, договорюсь.

-- Может быть, россиянам проще продать свою долю?

-- Ни за что! Сегодня вопрос о продаже уже не стоит. Когда конфликт будет урегулирован -- тогда видно будет.

-- Но "Газпром" предлагал вам выкуп акций ТНК-ВР?

-- Нет.

-- В вашем новом металлургическом активе, ГМК "Норильский никель" ("Русал" владеет 25% плюс одна акция), тоже назревает конфликт акционеров. Как идут переговоры со вторым владельцем ГМК, Владимиром Потаниным, о ее слиянии с "Русалом"? Или вы ждете избрания в совет директоров "Норникеля"?

-- Я думаю, эти вещи не связаны напрямую. Конечно, пройдет собрание акционеров "Норникеля", какое-то количество представителей "Русала" попадет в состав совета директоров ГМК, и они уже позже в соответствии со своими полномочиями начнут продвигать и декларировать концепцию, которую хотел бы видеть "Русал". Параллельно, я бы сказал, идут консультации. То есть акционеры "Русала" общаются с акционерами "Норникеля" о возможных путях дальнейшего развития. Это именно консультации, потому что конкретной схемы или конструкции, которая сегодня была бы уже на столе для обсуждения, нет.

-- Центр консолидации -- "Норникель" или "Русал" -- является принципиальным моментом?

-- Это один из безусловно важных вопросов. Причем и у той и у той схемы есть как свои преимущества, так и недостатки.

-- Для вас, как для акционера "Русала", принципиально, чтобы это был он?

-- Вы знаете, как акционер и председатель совета директоров "Русала" я должен говорить, что очень хотел бы, чтобы консолидация прошла на его базе. Но как бизнесмен я считаю, что надо выбрать тот вариант, который будет наиболее целесообразным, экономически эффективным и приемлемым для всех акционеров.

-- Как вы оцениваете альянс Алишера Усманова и Владимира Потанина? Вы не считаете, что это недружественный шаг в сторону "Русала"?

-- Почему мы должны интерпретировать альянсы в отрасли как недружественные по отношению к нам? Пока мы ничего недружественного от этого альянса не почувствовали и не увидели. Я еще раз говорю -- я за любую форму интеграции. Это тот шаг, который в какой-то степени нас рано или поздно приведет к правильной конструкции, я в это верю. Если это будет при участии Алишера Усманова, он человек очень разумный, взвешенный, ради бога -- почему нет? Если во главе угла
лежит главная цель -- создание бизнеса, компании с максимальной стоимостью и возможностями, какими путями мне туда приходить, мне вторично. Из наших консультаций я вижу, что и Потанин, и Усманов готовы обсуждать этот вопрос. И не вижу никакого негатива.

-- Разногласия лежат в цене?

-- В цене, в структуре, в стратегии, в решении многих других вопросов. Это комплекс, который и обсуждается. Думаю, цена будет не самым принципиальным моментом.

-- Какова ваша позиция по IPO "Русала"?

-- Мы хотим провести IPO. Это единое мнение всех акционеров, но мы видим, что произошло на рынках, плюс возникла ситуация с "Норникелем". Мы находимся на развилке, что делать раньше -- проводить IPO или пытаться структурировать более крупную сделку. Эту развилку акционеры должны пройти, определив для себя: если есть перспектива по сделке, надо двигаться туда, или давайте сначала выйдем в рынок и сделаем публичную компанию.

-- А не хотите пойти по пути Усманова и Потанина -- они совмещают процедуру консолидации и подготовку к IPO?

-- Трудно бежать и стрелять. Там столько формальных процедур и требований. Произойдет либо одно, либо другое. Как параллельно -- я не понимаю. Но если им удастся -- ради бога.

-- Вы не считаете гендиректора "Норникеля" Дениса Морозова представителем команды Владимира Потанина?

-- Денис очень талантливый парень, и он скорее уйдет из компании, чем будет преследовать интересы одного из акционеров. Это хорошее качество, которое принципиально отличает его от Роберта Дадли.

-- У вас есть еще один металлургический проект в партнерстве со структурами госкорпорации "Ростехнологии" -- "Русинвестпартнер". В какой стадии находится сделка по покупке активов "Металлов Восточной Сибири" (МВС)?

-- Детально я вам не отвечу. Не потому, что не хочу, а потому, что там все еще на уровне желаний. Да, есть такая тема, актив нам интересен, но там много незавершенных моментов.

-- Зачем вам МВС?

-- Деньги зарабатывать. Как и в любом другом бизнесе.

-- Одно Холоднинское цинковое месторождение стоит $1,5 млрд, столько же нужно вложить в инфраструктуру...

-- Кто говорит, что мы заплатим $1,5 млрд? Нет такой цены.

-- Какая есть?

-- Она значительно меньше. Я не готов называть конкретные цифры, но мы видим перспективы развития и реализации этих проектов.

-- "Русинвестпартнер" получит подконтрольную "Ростехнологиям" "ВСМПО-Ависму" и монгольские активы -- Эрдэнэт и "Монголросцветмет"?

-- Нет, это не предусматривалось и не оговаривалось.

-- Вам "ВСМПО-Ависма" вообще не интересна? Еще несколько лет назад "Ренова" претендовала на нее...

-- Это интересный актив, но он никак не связан с тем проектом, о котором вы спрашиваете.

-- Ваш альянс с "Ростехнологиями" может пересечься с альянсом госкорпорации с Владимиром Потаниным и Алишером Усмановым?

-- Я смотрю на любые альянсы с точки зрения наличия синергии. Какие-то арифметические объединения, которые в конечной степени являются искусственными, рано или поздно распадаются, и ничего из них хорошего не получается.

Интервью взяли Денис Ъ-Ребров и Мария Ъ-Черкасова