Нули радости
Экономика замерла: ни туда ни сюда. Констатировать этот факт -- редкое счастье. По крайней мере в том смысле, что в жизни редко бывают моменты, когда экономическая стагнация является поводом для радости. Но если вы уже несколько месяцев напряженно ждете рецессии, попутно тайком подсчитывая, что будет, если, не приведи бог, против России введут секторальные санкции, вывод МЭР, что "в мае физический объем российской экономики сохранился на уровне апреля (со снятой сезонностью)", может принести вам только положительные эмоции.
Министерство, правда, было не слишком аккуратно в подборе выражений: его замечание, что сохранение объемов экономики "продолжило тенденцию стабилизации уровня ВВП, наблюдаемую в течение трех последовательных месяцев", не вполне соответствует ранее обнародованным данным. После, как говорилось в мониторингах МЭР, "сдержанного экономического роста" в марте -- на 0,1% к февралю и "возобновления роста" в апреле -- на 0,1% к марту отсутствие роста в мае, очевидно, следовало бы рассматривать как не просто "продолжение", а как значительное усиление тенденции к стабилизации.
Пока она наблюдается не во всех секторах экономики. Так, в добыче полезных ископаемых, пишет МЭР, "после роста в марте-апреле в мае рост стабилизировался (март -- 0,3%, апрель -- 0,3%, май -- 0%)", но промышленность в целом все еще немного растет: в апреле -- плюс 0,8% к предыдущему месяцу, в мае -- еще 0,3% (после сезонной и календарной очистки). Впрочем, по некоторым признакам и здесь стабилизация может наступить уже в ближайшей перспективе. И хотя за январь--май рост ВВП составил, по оценке МЭР, 1,1% к соответствующему периоду 2013 года, у экономики есть шансы за оставшиеся два квартала достичь нулевого роста и в годовом выражении.
Склады энтузиазма
"В качестве основного локомотива роста" выступил обрабатывающий сектор: за январь--май рост год к году -- 3,2%, рост в мае к апрелю -- 0,4%. Но далеко на этом не уедешь. Как уже указывали "Деньги" ( N15 от 21 апреля ), рост обработки связан преимущественно с двумя отраслями -- нефтепереработкой и выпуском транспортных средств. Однако рост нефтепереработки (за январь--май на 7,2%, год к году) целиком объясняется внешним спросом: МЭР пишет, что в январе--апреле экспорт нефтепродуктов увеличился на 9,6%. Трудно рассчитывать, что он и дальше будет расти такими же темпами. "Объемы экспорта либо стабилизируются, либо сократятся, так что этой прибавки к промышленному производству не будет",-- говорит научный сотрудник Высшей школы экономики Николай Кондрашов.
Что же касается производства транспортных средств и оборудования (плюс 14,8%), то, по данным МЭР, "указанная динамика обусловлена в основном увеличением производства судов, летательных и космических аппаратов" (рост на 31,5% год к году). Это уточнение не только напоминает нам об апрельском намерении вице-премьера Дмитрия Рогозина "прийти на Луну навсегда", но и заставляет сомневаться в том, что эта динамика сохранится в последующие месяцы: скорее всего, речь идет об оборудовании с длительным производственным циклом. Завершение этих циклов способно серьезно искажать статистику, создавая спады и подъемы практически на ровном месте.
Следы оптимизма
Предприятия, конечно, надеются на лучшее, и в июне, по данным ИЭП, их прогнозы были самыми оптимистичными за весь 2014 год, однако фактический спрос продолжает сжиматься. В мае этот процесс был не таким интенсивным, но сейчас он показывает примерно такую же динамику, что и в начале весны (с учетом сезонной очистки), и оптимизма у компаний, возможно, поубавится. "Прогнозы носят инерционный характер, предприятия экстраполируют результаты предыдущего месяца", на их оценки влияют обнадеживающие тенденции мая, поясняет заведующий лабораторией конъюнктурных опросов ИЭП Сергей Цухло.
Оптимизм между тем распространился на инвестиционные планы предприятий: предыдущие 12 месяцев этот индекс ИЭП находился в минусе, но в июне доля тех, кто собирается увеличивать вложения в собственное производство, на пять пунктов превысила долю тех, кто инвестиции сокращает.
В то же время в намерения большинства госкомпаний наращивание инвестиций не входит: расчеты ИЭП по формам собственности показали, что у этой категории предприятий наблюдается "максимальный инвестиционный пессимизм" (баланс планов -- минус 27 пунктов). О крупных проектах, реализуемых при поддержке государства, пока речь не идет. Как говорит главный экономист по России "ВТБ Капитала" Владимир Колычев, проектам, финансируемым из Фонда национального благосостояния (ФНБ), как газпромовским проектам в Сибири, "нужно время на раскачку", "это перспектива скорее 2015 года, чем ближайших месяцев". А частные предприятия, по опросам ИЭП, собираются вкладываться разве что в замену оборудования.
Приступы паники
Потребительский спрос по традиции выглядит лучше инвестиционного, но падение наметилось и там. Показатели розницы в годовом выражении еще не ушли в минус (за пять месяцев -- рост на 3,1%), но в апреле, по подсчетам МЭР, оборот снизился на 0,7% к предыдущему месяцу, в мае -- на 0,2%. Отчасти это компенсация за ажиотажный спрос февраля и марта, когда население панически избавлялось от российских денег: многие -- в пользу валюты, но и в пользу товаров длительного пользования. А отчасти, отмечает Колычев, это результат замедлившегося роста доходов населения.
Мониторинг МЭР, правда, показывает, что реальная заработная плата "растет третий месяц подряд" и в годовом выражении за пять месяцев выросла на 4,3%, но вот реальные располагаемые доходы населения за это же время -- на 0,2%. То есть после уплаты налогов и процентов по кредитам от роста заработной платы населения ничего почти и не осталось. Но что еще печальнее для розничной торговли, население стало переживать за будущее свое благополучие.
Центр стратегических исследований "Росгосстраха" в июньском обзоре экономических настроений отмечает, что резкий рост тревожности в летние месяцы "отмечается впервые за всю историю исследования". По этим данным, доля тех, кто уверен в своем завтрашнем дне, упала с 73% до 60%, а доля сотрудников, уверенных в завтрашнем дне предприятий и организаций, где они работают, снизилась до 68% против 80%.
Ловушки статистики
Растущие страхи граждан перекликаются с данными ИЭП о снижении численности сотрудников на промпредприятиях: "темп увольнений работников в июне неожиданно достиг худшего для текущего месяца значения всего посткризисного периода", и 81% предприятий "предполагает сохранение этих тенденций (т. е. явное преобладание увольнений над наймом)". Хотя, конечно, какая-то часть этих увольнений происходит по инициативе работника: одни уходят на пенсию, другие -- меняют сферу деятельности в поисках более высокой зарплаты. И это соображение в принципе мирит данные опросов с данными Росстата, который в мае зафиксировал очередной исторический минимум безработицы: 4,9% (у МЭР после снятия сезонности получилось 5,2%).
Однако в теории низкая безработица говорит о перегреве экономики, а никак не о кризисе или стагнации и редко сочетается с наличием у предприятий свободных мощностей (их избыток, по опросам ИЭП, фиксируют 25%, жалуются на нехватку только 7%). Собеседники "Денег", в конце концов, пришли к выводу, что показатель безработицы живет своей жизнью и не отражает происходящего в экономике.
SIA.RU: Главное
