Для полноценного банковского кризиса нужно не так уж много

В чем главный риск для наших сбережений

НАДЕЖДА ПЕТРОВА

Физлица в поисках неприятностей

Для полноценного банковского кризиса нужно не так уж много. Вкладчики должны не приносить деньги в банки, а уносить. Заемщикам следует прекратить платить по долгам, оставляя банки наедине с проблемными активами (чтоб набралось 10%). И если государство, пытаясь смягчить удар для банковской системы, национализирует каждый десятый банк или рекапитализирует их в объеме 2% ВВП, тоже будет неплохо. Хотя в принципе достаточно выполнить только одно из условий -- или же, посмотрев на банковскую систему РФ, вслед за экспертами Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП) прийти к выводу, что по крайней мере формально системный банковский кризис развивается уже полгода.

Главная причина, разумеется, в населении. Опасаясь кризиса, человек судит о его наступлении по тем тенденциям, которые, как говорит руководитель департамента исследований банковского сектора Национальной ассоциации финансовых исследований Ирина Лобанова, "непосредственно затрагивают его материальное положение". И когда рубль за четыре месяца теряет порядка 20% (по данным ФОМ, за курсом следят 40% населения), инфляция превышает 8% (рост цен заметили 91%), а из магазинов исчезают некоторые продукты (среди москвичей не находят привычных товаров 23%), граждане резонно считают, что кризис уже здесь. Это веский аргумент, чтобы, к примеру, в сентябре забрать из банков 50 млрд руб. и $3,7 млрд.

Впрочем, по мнению ведущего эксперта ЦСИ ИЭП Михаила Хромова, "спусковым крючком роста недоверия населения к банкам" стала начатая летом 2013 года чистка банковского сектора -- уже к концу года рост вкладов заметно замедлился. И только после этого падение рубля заставило граждан вспомнить о "традиционной альтернативе" депозитам -- наличной валюте.

В результате, по подсчетам Хромова, с начала года "объем средств населения в банках вырос только благодаря переоценке валютных вкладов". С поправкой на изменение курса вклады населения сократились за девять месяцев на 250 млрд руб. (1,5%), при этом почти на 650 млрд руб. (3,9%) в первом квартале 2014 года. Если же подсчитать, сколько средств могли бы получить в свое распоряжение банки, если бы сберегательное поведение граждан не изменилось, цифры потерь окажутся еще больше: по оценке главного аналитика Сбербанка Михаила Матовникова, представленной на недавней конференции Experian Day 2014, за девять месяцев 2014 года -- 2,2 трлн руб.

Старые и новые скелеты

У второго формального признака банковского кризиса в нынешней ситуации тоже, кажется, есть шансы. Руководитель направления анализа денежно-кредитной политики и банковской системы ЦМАКП Олег Солнцев полагает, что доля проблемных активов в банковской системе может вырасти с 8,5% до 10% из-за плохих долгов компаний. Которые, конечно, "могут быть конвертированы в какие-то залоги", но по существу, говорит эксперт, "речь идет о том, что ухудшение качества заемщиков либо непосредственно отразится на объеме плохих ссуд, либо приведет к сбросу на баланс банков неликвида".

Правда, по расчетам Хромова, сейчас просрочка в корпоративном сегменте -- 4,1% -- минимальная "за весь посткризисный период" с 2009 года. Но то, что в ухудшении качества кредитов предприятиям банки не признаются, не успокаивает, потому что противоречит всякой логике: обычно на падающем рынке важны темпы образования просрочки, а сейчас они падают одновременно с замедлением объемов кредитования.

"Что реально происходит, видимо, плохо осознают даже сами банки",-- констатирует Хромов, отмечая, что, кроме этой загадки, вызывающей подозрения в маскировке задолженности, есть еще одна. "Проблема плохих долгов кризиса 2009 года де-факто так и не была решена, показатели качества улучшались в 2011-2012 годах вследствие роста самого кредитования", поэтому нельзя исключить "вероятность существования многочисленных "скелетов в шкафу"".

"Долги компаний -- значимый фактор. По абсолютному объему рынок корпоративного кредитования в два раза больше, чем рынок кредитования физических лиц, и когда там начинает портиться качество долга, это сразу негативно сказывается на балансах многих банков, поскольку практически любой банк имеет корпоративный кредитный портфель. Розничный портфель все-таки не у всех",-- подчеркивает Солнцев. Его озабоченность разделяет замдиректора группы "Финансовые институты" Standard & Poor's Ирина Велиева: "Корпоративный портфель банков зачастую менее диверсифицирован, чем розничный, и один-два крупных проблемных заемщика уже способны оказать негативное влияние на весь банковский баланс".

Бесконечная зависимость

Без государственной поддержки в этих условиях не обойтись -- вопрос лишь в форме и объемах. Фактически эта поддержка существует и сейчас: вся система функционирует благодаря тому, что Центробанк с 2013 года последовательно наращивает операции по предоставлению банкам ликвидности. По подсчетам Хромова, суммарная задолженность банков перед ЦБ и Минфином достигла 6,5 трлн руб. (9,4% ВВП), что превышает уровень 2009 года (8,2%).

"По идее банковский сектор должен функционировать без опоры на средства Центрального банка,-- подчеркивает Велиева.-- В нормальных условиях он функционирует за счет привлечения клиентских средств и привлечения с рынка ценных бумаг. Сейчас средства ЦБ стали уже перманентным компонентом пассивной базы. Такое фондирование делает систему неустойчивой в долгосрочном периоде, потому что эти средства сами по себе имеют краткосрочный характер. И главное, непонятно, где будет точка выхода из этой ситуации".

Называть ли эту ситуацию кризисом -- дело вкуса. "Банковские кризисы, в отличие от валютных, могут возникать в очень разных формах, и паника -- только одна из этих форм, а вовсе не обязательное условие наличия кризиса. При этом мы не всегда можем точно сказать, что вот вчера не было кризиса, а сегодня он появился. По косвенным признакам банковская система действительно находится в тяжелом состоянии: уровень проблемной задолженности растет, прибыль снижается, настроения на межбанковском рынке достаточно нервные",-- замечает она.

"Здесь как у Толстого: каждая несчастливая семья несчастлива по-своему,-- рассуждает Велиева.-- Крупнейшие банки испытывают на себе негативные эффекты, связанные с санкционными ограничениями и с дефолтами крупных заемщиков. Банки, специализирующиеся на розничном кредитовании, пожинают плоды быстрого роста в предыдущие годы, плюс естественный цикл вызревания проблем в их портфелях наложился на макроэкономический спад. Небольшие и средние банки испытывают дефицит доверия клиентов из-за продолжающейся политики регулятора по отзыву лицензий у недобросовестных игроков. Крупные частные банки с диверсифицированным бизнесом, пожалуй, наиболее защищенная группа, но и они не защищены полностью от проблем, связанных с замедлением экономики, неблагоприятным внешним фоном, дефицитом ликвидности и обесценением рубля".

Шансы на "полноценный кризис", по его оценке, больше 50%, но опережающие индикаторы ЦМАКП предсказывают, что этот кризис будет непродолжительным, "займет не более года". "В ситуации, когда все плохо, все думают, что все плохо -- это навечно. В ситуации, когда все хорошо, все опять же думают, что это навечно. А вечного ничего не бывает. Все меняется",-- говорит Солнцев.

Но даже если эти шансы материализуются, населению бояться собственно банковского кризиса (кроме маловероятной ситуации его превращения в полный и окончательный коллапс экономики и финансовой системы) не стоит, система страхования вкладов вполне работоспособна. Велиева выделяет как "наиболее существенный риск для частных сбережений "резкие колебания валютных курсов", а также привычные риски "ускорения инфляции и снижения реальных располагаемых доходов".