После мартовской гонки оптимистичных оценок в экономических прогнозах ведомств наметилось отрезвление: в пятницу первый заместитель главы ЦБ Ксения Юдаева констатировала, что Банк России считает сверхоптимистичным ожидание возобновления роста ВВП уже в 2016 году. Новый прогноз МВФ по России, который появится в середине апреля, видимо, будет также хуже ожиданий и совпадет с недавними консервативными оценками Всемирного банка.
В ожидании квартальной экономической статистики (появится в середине апреля) ведомства продолжают дискуссию о прогнозе на 2015-2016 годы. Напомним, опубликованная в марте февральская статистика породила волну улучшения прежних макропрогнозов. Если ранее предположения ЦБ, Минфина, Минэкономики, ВЭБа и инвестподразделений банков расходились в цифрах при единой логике ожиданий, то в марте они стали несколько отличаться по смыслу. Тогда, в частности, прозвучало заявление главы Минфина Антона Силуанова о завершении первичной адаптации экономики к новым условиям и переходе к росту ВВП уже в четвертом квартале 2015 года. Локальный пик оптимизма был достигнут в сделанном в конце марта прогнозе Минэкономики, предположившем рост ВВП в 2016 году на 2,3% при спаде в 2015-м на 3% или меньше.
Формально ничто не заставляет ведомства без необходимости комментировать прогнозы друг друга. Тем не менее Ксения Юдаева в пятницу на семинаре для региональных властей впервые скептически прокомментировала прогноз Минэкономики.
Сам ЦБ своих прогнозов пока не менял, но на текущий момент предположение Минэкономики о быстром и неглубоком спаде ВВП с пиком в конце 2015 года показалось регулятору слишком оптимистичным. ЦБ опирается на гипотезу о двухлетней рецессии и на то, что сверхбыстрый (5,5-6%, то есть существенно выше среднемирового) восстановительный рост возобновится только в 2017 году.
При этом ЦБ констатирует, что снижение инфляции идет быстрее его ожиданий:
напомним, ранее Банк России заявлял о более быстром, чем можно было предполагать, исчерпании эффекта переноса валютного курса на ускорение инфляции в силу шокового характера девальвации. Отметим, внешне стабилизация инфляции из-за спада и тот же процесс по причине жесткости денежно-кредитной политики ЦБ неотличимы друг от друга.
Дискуссия о прогнозе выходит за рамки технической: сейчас это спор внутри власти о том, что стоит за относительно умеренной реакцией экономики на девальвацию -- отложенный глубокий кризис (версия, неявно фигурирующая в прогнозах ЦБ, а также РАНХиГС), недооцененность адаптивных способностей экономики РФ (предположение Минфина) или, наоборот, ее слабая способность к адаптации (версия, более близкая к прогнозу Минэкономики). Отметим также, что разница в прогнозах имеет и политическое измерение -- она позволяет обосновывать те или иные предложения по бюджету на 2016-2018 годы, по расходованию средств ФНБ и по денежно-кредитной политике.
Дмитрий Бутрин
SIA.RU: Главное
