1998, 2008. 2016-й может стать годом нового мирового кризиса

19 января 2016

2016-й вполне может стать годом нового мирового кризиса. Или — если считать, что начавшийся в 2008 году кризис так и не кончался,— его третьей острой фазой (первая в 2008-2009-м развернулась после банкротства Lehman Brothers в США, вторая — кризис периферийных экономик еврозоны — в 2011-2012-м). На сей раз, впрочем, в качестве аналога может рассматриваться азиатский кризис 1997-1998 годов.

[photo 1]

Обвал по-китайски

Долго зревшие скрытые проблемы китайской экономики (многолетняя высочайшая -- более 45% -- доля инвестиций в ВВП привела к многочисленным пузырям и кризису перепроизводства) наконец стали очевидными. На фондовых площадках с самого начала года идет настоящая бойня. Индекс Шанхайской биржи Shanghai Composite за считанные сессии (некоторые длились всего по 15 минут) успел потерять более 15%, несмотря на постоянные остановки торгов, запреты на шорт-позиции и интервенции китайских властей для поддержания котировок.

Явных триггеров обвала несколько. Плохие данные по деловой активности в промышленном секторе. Опросный индекс Caixin PMI Manufacturing опустился в декабре до 48,2 (значение выше 50 свидетельствует о росте деловой активности, ниже 50 -- о падении), это уже 10-е подряд снижение. Скукоживающийся импорт и экспорт Китая подтверждают такую динамику (профицит торгового баланса все еще высок, около $50 млрд в месяц, но это частично может быть следствием вывода капитала через фальшивые экспортные сделки). А капитал действительно бежит, КНР столкнулась с его масштабным оттоком -- ЗВР сократились с пика в $4 трлн в начале 2014 года до $3,3 трлн сейчас. Причем, что особенно напугало инвесторов, отток ускоряется: только в декабре 2015-го он превысил $100 млрд.

Причина проста: китайский экспорт, номинированный в фактически привязанных к доллару юанях, стал на фоне повышения ставки ФРС и глобального укрепления американской валюты слишком дорогим и, соответственно, теряет конкурентоспособность.

Увы, проблемы Китая, скорее всего, станут темой не только января, но и всего года. Дело не в панике на бирже или оттоке капитала -- это все лишь симптомы более фундаментальной проблемы. Модель инвестиционного роста Китая исчерпала себя. Расти по 7-10% в год при доле инвестиций в 45% ВВП можно только с низкой базы.

То, что китайская модель роста исчерпала себя, стало понятно еще в прошлый, 2008-2009 года, кризис, но тогда правительство испугалось спада и залило экономику деньгами (4 трлн юаней на антикризисные меры). Увы, эти деньги были потрачены на инфраструктурные проекты с сомнительной отдачей и лишь отсрочили болезненный кризис.

По оценке Шарлин Чу из Autonomous Research, сейчас для аналогичного 2009 году оздоровления экономики китайскому правительству необходим пакет стимулирующих мер в 5 трлн, но уже не юаней, а долларов. Увы, это невозможно -- таких денег нет, а экономика и так перекредитована.

2008 или 1998?

Наблюдая за падением китайского рынка в начале года, Джордж Сорос заметил: "Когда я смотрю на финансовые рынки, я вижу серьезные проблемы, которые напоминают мне кризис 2008 года". Отчасти это так, но есть существенные отличия. Сейчас не финансовый кризис

(коллапс американского инвестбанка Lehman Brothers осенью 2008-го) вызывает экономический, а наоборот, мы имеем дело с эндогенным (имеющим внутренние причины) экономическим кризисом. Он происходит из-за переинвестирования в активы, которые оказались непродуктивными (недвижимость и промышленное производство в Китае, сырьевые сектора в Латинской Америке, на Ближнем Востоке и в России).

Возможный кризис-2016 вряд ли будет результатом фундаментальной финансовой нестабильности. Сейчас нет шоков в глобальной банковской системе (как в 2008-м), нет и очевидных спекулятивных атак на перегретые развивающиеся экономики (как в 1997-1998-м). К тому же большинство из них (кроме КНР) те уроки выучили: от внешних шоков они защищены плавающими курсами.

Слабость идет от реальной экономики развивающихся рынков, в которой происходит самое страшное -- заканчивается ее естественный рост с низкой базы. Заканчивается сам, без внешних шоков, под тяжестью переинвестирования и перенасыщения дешевым капиталом.

При ожидаемом снижении роста Китая до 4% (в кризисном сценарии банка UBS; хотя сама цифра мало что значит из-за хорошо известных манипуляций со статистикой в Китае, важно направление) все развивающиеся и отчасти развитые рынки ждут непростые времена. По подсчетам UBS, в случае снижения китайского роста до 4% ВВП в рецессию погрузятся Южная Корея, Тайвань, Таиланд, Малайзия, Сингапур, Гонконг, Япония, Бразилия, Аргентина, Венесуэла, Россия, Казахстан и Украина. Околонулевая динамика ждет Филиппины, Австралию, ЮАР и Турцию. Стагнационный рост в 1-2% ВВП удастся сохранить Чили, Перу, Мексике и Колумбии. Если цены на энергоресурсы останутся низкими, пострадают и арабские страны -- производители нефти. Из крупных развивающихся экономик только Индия и Индонезия смогут расти темпом выше 3% ВВП.

Разумеется, такие уровни роста определят спрос на инвестиционное (неэнергетическое) сырье, прежде всего на металлы. Так, по прогнозам UBS, цены на медь могут упасть с сегодняшнего и без того низкого уровня на 25%; на алюминий, как и на железную руду, -- на 10%.

Бремя развитого роста

Относительно устойчивыми к китайскому кризису останутся, по мнению аналитиков UBS, Европа (рост ВВП на 1%) и США (рост на 2,3%). Прогноз по Европе, видимо, демонстрирует короткую память рынков и уверенность в том, что еврокризис остался в прошлом. Кроме того, экспорт Европы в Китай относительно невелик -- около 8%. Тем не менее фундаментальные причины, породившие еврокризис, никуда не делись, ЕЦБ просто заливает их деньгами, но дефициты, долги и безработица не исчезли.

В другой развитой части мира, США, макростатистика остается смешанной. С одной стороны, рынок труда показывает отличную динамику, безработица (5%) близка к уровню, который экономисты называют естественным,-- снижаться особо дальше некуда. ВВП в третьем квартале 2015-го вырос на 2%, тоже неплохой результат. На этом фоне ФРС, возглавляемая Джанет Йеллен, 16 декабря предсказуемо повысила ставку, впервые почти за 10 лет (до 0,25-0,5%). Экономисты UBS, впрочем, считают, что китайское замедление окажет влияние на политику ФРС, и повышение ставок дойдет только до 0,75-1% к концу года. Что, впрочем, все равно сделает доллар более высокодоходным, а значит, более дорогим и окажет новое понижательное давление на юань и другие валюты развивающихся рынков.

Хотя относительно благоприятный прогноз по развитым рынкам (США и в меньшей степени Европа) может показаться слишком оптимистичным, падающего вместе с экономиками-сателлитами Китая достаточно, чтобы утянуть мир в новую глобальную рецессию (мировой рост ниже 3%, по определению МВФ). Причем надолго, ведь нового драйвера мирового роста вроде Китая не видно, как и каких-то намеков на очередную технологическую революцию (например, сравнимую с появлением интернета в 1990-х), способную резко повысить производительность труда и инициировать новый рост. Пока просматривается тренд так называемой secular stagnation -- многолетнего слабого роста ниже 2-3%.

Нефтяной ад

Странам -- экспортерам энергоресурсов в этом сценарии придется нелегко. Рост развивающихся государств куда менее энергоэффективен, чем развитых (в структуре экономики выше доля промышленности, а сектор услуг традиционно недоразвит). Соответственно, удар по спросу на энергию и сырье окажется более сильным, чем в 2008-2009 годах, и скорее будет напоминать предыдущий кризис развивающихся экономик, а именно Азиатский кризис 1997-1998 годов.

Сейчас американская Energy Information Administration прогнозирует рост мирового потребления нефти в 2016 году на уровне 1,4 мбд (из них 0,32 мбд приходится на Китай), но даже при этом мировое производство останется выше спроса (95,93 мбд против 95,19 мбд в среднем за 2016 год). Однако если Китай и другие развивающиеся страны резко снизят темпы роста/уйдут в рецессию, мало сомнений в том, что прогноз по росту глобального спроса будет пересмотрен вниз, а избыток предложения нефти окажется значительно более существенным.

Похоже, рынки начали это понимать. В начале года нефть марки Brent уже успела обновить минимумы декабря 2003-го, опустившись 13 января до $29,7/бар.

На фоне этого падения глобальные банки наперегонки бросились снижать свои прогнозы по цене на нефть в 2016-м. Так, в UBS при реализации негативного сценария по Китаю опасаются нефти по $25/бар., в Morgan Stanley и Citigroup не исключают $20/бар., в RBS -- $16/бар.