Метод доктора Даценко

Стоматологию Светлана Даценко называет своим призванием — по ее словам, она буквально родилась с желанием стать доктором, а первый профессиональный опыт получила еще в школе. Сегодня Светлана одна из немногих в России владеет приемами функциональной стоматологии — это подход, в котором зубочелюстная система рассматривается как часть всего организма и одна из важных составляющих его баланса. Основное преимущество этого направления — возможность оздоровления самых разных систем тела через мягкое воздействие на зубы, связки и окружающие их ткани. О том, какие проблемы может решить функциональная стоматология, подходит ли метод самым маленьким пациентам и почему ее собственные дети не носят брекеты, Светлана рассказала в интервью газете «Дело».

Светлана Даценко, функциональный стоматолог.
Фото: Андрей Фёдоров

От идеи — к патенту

В одном из интервью вы рассказывали, что родились с призванием быть стоматологом. А как и где приобретали профессиональный опыт?

— Первый опыт случился еще в школе. Я из военной семьи, мой папа был военнослужащим. Мы жили в военном городке, и меня устроили на работу младшей медицинской сестрой в военный госпиталь. Я мыла лабораторные пробирки, помогала брать анализы. Потом снова был военный госпиталь — но уже в университете, когда проходила практику. 

Качество образования тогда было по сути было выше, с нас требовали больше личных знаний. В то же время обеспечение техникой и препаратами оставалось очень скудным — работать было нечем. Что ты сделаешь, когда у тебя есть только знания и пальцы, и больше ничего? Это большое разочарование, когда не можешь помочь человеку на должном уровне, полностью решить его проблему.

Поэтому первое, что я сделала, поступив в ординатуру, — нашла курсы по терапевтической стоматологии в Москве и самостоятельно, за свои деньги туда поехала. Привезла из столицы эндодонтические инструменты, которые в Иркутске тогда не продавались. Помню, как показывала их своему преподавателю в ординатуре, — до этого она их никогда не видела.

Мне в определенном смысле очень повезло, что я никогда не работала в государственной системе, и мне не приходилось идти на компромисс между здоровьем пациента и возможностями бюджета. В ординатуре я отличалась от других студентов – острый ум, определенные специфические знания. Мне быстро предложили работу в частном стоматологическом кабинете. Впоследствии я переходила из одного кабинета в другой, каждый раз более оснащенный, и со мной переходили мои пациенты. Сейчас, уже в моей собственной клинике, лечатся пациенты, которых я веду 24 года, видела, как рождаются их дети.

Светлана Даценко, функциональный стоматолог.
Фото: Андрей Фёдоров

Когда вы познакомились с функциональной стоматологией и чем вас привлекло это направление?

— Вплотную к этой теме меня подвели мои собственные дети, дети родственников и их ортодонтические проблемы. Я и сама пациент ортодонта, посвятила лечению 18 лет жизни, с разной периодичностью используя разные инструменты. Носила пластинки, носила брекеты, сняла их только в 28 лет. При этом патология височно-нижнечелюстного сустава у меня осталась, и я понимала, что в будущем эта проблема обострится. Я стала размышлять, что мне с этим делать, чувствовала, что решение есть, — просто я его не вижу. И в 2019 году один наш иркутский доктор предложил поехать во Францию, на обучение по функциональной стоматологии. «Метод OSB все тебе решит, поехали», — сказал он.

Теперь вы используете этот метод в своей работе?

— Сейчас я работаю по сути уже не с OSB. Тот каркас, который мне дали во Франции, тот образ мысли, я значительно усилила и расширила. Это уже метод доктора Даценко — в сентябре этого года был оформлен соответствующий патент. Потому что первое, с чем я столкнулась, — что идея-то есть, а методологии нет. Надо провести диагностику пациента — а как? А как с техниками работать? То есть мало того, что я должна пронести это через свое сознание, я должна еще транслировать техническую часть коллегам. Первые полгода я все делала сама: дома был организован кабинет, где я моделировала коронки, работала ночами. Но в один прекрасный момент поняла, что мне нужны помощники, иначе я просто захлебнусь. И я стала учить ассистента, которому могла доверить часть работы, обучила техника. И эти этапы обучения в том числе легли в основу патента как документированного метода.

Светлана Даценко, функциональный стоматолог.
Фото: Андрей Фёдоров

«С детьми работать интересно»

Вы упомянули, что знакомству с функциональной стоматологией подтолкнули в том числе дети. Для них метод тоже подходит?

— Функциональный стоматолог может подключиться с того момента, когда детям можно снять слепки — это 3,5–4 года. Но мой опыт показывает, что оптимальный возраст, — это пять-шесть лет, когда у ребенка появляется минимальная сознательность, он уже может заниматься с аппаратурой, делать упражнения. А до этого момента имеет значение помощь остеопатов и нутрициологов, собственные усилия мамы.

Что касается моих детей, то, вернувшись из Франции, я сразу же сняла им брекеты и элайнеры. В функциональной стоматологии вместо них используются активаторы — силиконовые капы, которые мягко через зуб работают с костной тканью. Что делают брекеты и элайнеры? Они двигают опорный аппарат зуба, тянут связку, иногда разрывают костные швы. У активатора механизм совершенно другой, более физиологичный. Он воздействует на кости черепа, и поэтому со временем меняется не только эстетика улыбки, но и эстетика лица, посадка головы, улучшается осанка. Более того, функциональная стоматология может избавить от плоскостопия, грыж, протрузий, остеохондроза, отитов и множества иных проблем. Этот эффект мы уже видим. Конечно, процесс надо дополнять реабилитационными действиями — уходом за зубами и упражнениями для тела. Лечение могут сопровождать смежные специалисты, такие как психолог, массажист, остеопат, нутрициолог и целый ряд других. Такой комплексный подход позволяет быстрее получать и удерживать видимый результат.

Какие симптомы указывают на то, что ребенка нужно показать функциональному стоматологу?

— Это любые логопедические дисфункции, нарушения речи, проблемы с осанкой, позвоночником, ДЦП. В идеале функционального стоматолога следует посещать, не ожидая проявления специфических симптомов, как посещают врачей в рамках медицинских осмотров. Но надо понимать, что этот метод никогда не будет массовым.

Почему?

— Потому что это дорого. Очень многое делается руками под индивидуальные параметры, а ручная работа не может стоить дешево. Еще одна особенность — огромная трудоемкость процессов. Например, на момент фиксации композита на верхнюю и нижнюю челюсть пациент находится в кресле по 6 часов 6 дней подряд. Итого 36 часов на фиксацию. И это далеко не все.

Когда речь идет о ребенке, находят ли понимание у родителей те идеи, которые вы продвигаете? Ведь народ обычно у нас достаточно консервативен…

— Сейчас в основном ко мне приходят уже мотивированные родители, которые что-то знают о моем методе, почитали, послушали, работает такое «сарафанное радио». Практически не остаются те, кто приходит из соцсетей: им, как правило, хочется очень быстрый эффектный результат — виниры, например. Но специфика метода такова, что мгновенного результата здесь не будет, это работа на несколько лет — французы говорят о трех годах, я думаю, что правильнее говорить о пяти как минимум. С детьми еще сложнее — они растут вплоть до 18 лет, и вся система у них находится в постоянном изменении.

Светлана Даценко, функциональный стоматолог.
Фото: Андрей Фёдоров

При этом детская стоматология, наряду с терапией, одна из основных ваших специальностей. Это был сознательный выбор?

— Однозначно. С детьми я начала работать еще в ординатуре. Сама из многодетной семьи, сейчас у меня уже четверо своих, и я не боюсь с ними работать. Да, очень часто надо проявить фантазию, чтобы успокоить ребенка. Иногда родители — помощники в этой ситуации, а иногда и вредители. В таком случае нужно деликатно проводить взрослого за дверь — и ребенок становится совсем другим.

С детьми работать интересно и с клинической точки зрения — особенно, когда есть возможность наблюдать динамику по мере их роста. Сейчас я иногда берусь за работу ниже себестоимости, если вижу, что ребенку жизненно необходима помощь, и этот случай может в будущем стать еще одним убедительным доказательством эффективности метода.

Цель — помогать людям

В России сейчас всего около десятка специалистов в области функциональной стоматологии, в Сибири и того меньше. Планируете расширять практику и масштабировать опыт?

— Обязательно. В планах и создание школы для врачей и открытие специализированной клиники функциональной стоматологии в Иркутске. Хочу обратиться к специалистам-стоматологам, особенно начинающим и увлеченным: если вы ищете свое место в жизни, профессии, и вам интересно функциональное направление в стоматологии, я открыта для контактов, ищу новых коллег и сотрудников.

Для специалистов высокого класса зачастую логичным продолжение карьеры становится переезд в Москву. Тем не менее ваши планы на будущее связаны с Иркутском — почему?

— Здесь вопрос стоит так — а для чего люди уезжают? Очень часто для того, чтобы там больше зарабатывать. Для меня финансовая мотивация не является единственной и главной, у меня нет цели продать методику, моя цель — помогать людям.

Москва — это, как правило, системные клиники, в которых все жестко, все по стандартам, у них свои правила и нормы, туда не прийти со своей идеологией. Открывать там свою клинику, чтобы просто переехать из более комфортного для жизни региона с более чистым воздухом и водой, близкой Азией для отдыха, мне не хочется. А самое главное — здесь совершенно другие люди. Они более душевные, у них еще есть важные вечные ценности.

Ну и, конечно, энергетика нашего региона дает мне силу. Ее хочется сохранить и дальше использовать в своем развитии.

Юлия Смирнова