"25 декабря в очередном опросе зарубежного СМИ мной было сказано буквально /за исключением небольшой стилистической правки/ следующее: "Нет практически никаких сомнений, что "дно" кризиса в РФ еще не достигнуто. По крайней мере, это касается банковской системы, в которой серьезные списания еще только начинаются. В этом отношении американский тип кредитного рынка, как бы мы его ни ругали за CDO и прочую экзотику, выгодно отличается от ближайшего к нам по образцу европейского, где преобладание традиционного кредита еще недавно казалось преимуществом. Теперь, когда кризис переполз в реальный сектор, оказалось, что истинное состояние банковской системы проявляется на наших рынках гораздо медленнее, искажая неприглядную, но при всем при том объективную картину действительности. Второе "открытие" /правда, без всякой претензии на откровение или даже вообще оригинальность/ - это то, что восстановление российской экономики, как теперь представляется, возможно лишь в двух случаях: а/ при восстановлении глобального спроса, или б/ если российская экономика будет хотя бы отчасти "закрыта": например, будет ограничена конвертация рубля по капитальным операциям и т.п. Лишь тогда мы сможем более-менее спокойно проводить стимулирующую политику".
27 февраля А.Улюкаев от имени ЦБ сделал несколько важных заявлений. Во-первых, он признал, что в недалеком будущем у "некоторых банков" может образоваться отрицательный капитал. При повышении доли NPL до 10%, банкам может потребоваться 500 млрд.руб. дополнительного капитала. Во-вторых, А.Улюкаев сказал, что при планируемом дефиците федерального бюджета на уровне 2.7 трлн.руб. ЦБ предпримет меры для борьбы с инфляцией через такой механизм, как сокращение рефинансирования банков на аналогичную величину. Добавим к этому просто для информации, что Moody’s ожидает роста дефолтов в корпоративном секторе США в 2009 г. в области эмитентов non-prime до 14%, в зоне евро – до 18%. При этом дефицит бюджета США может составить в этом году 12.3% ВВП, а ФРС ровным счетом ничего не говорит о том, что готова начать бороться с грозящей инфляцией самыми жестокими методами.
Самонадеянно полагаю, что по крайней мере пара приведенных мной выше тезисов получила таким образом немедленное подтверждение. Я имею в виду, что "дно" кризиса еще впереди, а также то, что проведение суверенной стимулирующей политики крайне, если не до полной невозможности, затруднено в наших отечественных условиях.
Кроме того, есть серьезное подозрение, что ставки на денежном рынке в реальности зависят от инфляции отнюдь не в полной мере и что тезис "снизим инфляцию – упадут и ставки" в нынешней ситуации связан с действительностью так мало, как никогда прежде. Текущие ставки на денежном рынке отражают в гораздо большей степени доступность финансирования для одних и высокие риски предоставления финансирования для других – риски дефолта. И в 1000-ный раз приходится повторять, что инфляция в не вполне рыночной экономике не детерминируется строго денежным предложением и даже конечным внутренним спросом! Наблюдения за нашей непростой экономикой, зависимость которой от внешнего сектора, прямая и косвенная, гораздо выше, чем это отражается соотношением "торговый баланс/ВВП", а также экономикой, где интересы производителя, в целом, выше интересов потребителя /это вызывается недостатком конкуренции/, показывают, что самым, безоговорочно надежным рычагом управления инфляцией является обменный курс рубля. Экономика прямо или косвенно ориентирована прежде всего на внешний спрос, поэтому суверенная стимулирующая монетарная политика столь затруднена и мало успешна, а инфляция столь плохо управляема. Что и позволяет говорить о доступности всего двух выходов из нынешнего трудного положения, также указанных выше.
Только что "идейная поддержка" этим тезисам пришла и от А.Дворковича, который осторожно заявил, что по итогам года инфляция может составить не 13%, а 15%. Трезвый взгляд, как нам представляется.
Что касается конкретно заявления А.Улюкаева о том, что ЦБ готов урезать рефинансирование банков на объем, равный дефициту федерального бюджета, то эта мера, на наш взгляд, могла бы иметь больше негативных последствий, чем позитивных /инфляция, по нашему убеждению, не является сегодня важнейшей проблемой для РФ, в частности, по причинам, указанным выше/, если бы она была исполнена следующим образом: по принципу "пора – не пора, иду со двора". Т.е., дефицит объявлен, поэтому с апреля /к примеру/ сворачиваем беззалоговые аукционы и урезаем прочие лимиты; о структуре и динамике баланса ЦБ мы недавно говорили довольно подробно. Надо полагать, что такого не будет. Поскольку и бюджетная эмиссия, конечно, не будет одномоментной, а состояние банковской системы нуждается в никак не менее пристальном мониторинге, чем инфляция. В конце концов, это – все же разные деньги, предоставляемые на разных условиях и, надо полагать, доступные гораздо менее широкому кругу банков, чем средства ЦБ.
.
Не удивительно, что в последнее время в РФ приобретают все большую популярность разговоры о "плохом банке", т.е. о некой структуре, которая должна взять на себя /выкупить/ проблемные активы банков. Очередная прямая калька с американских мер, о которых мы говорили уже не раз. В США, как мы знаем, это вопрос, давно дискутируемый, к консенсусу ни экспертов, ни законодателей пока не привел.
Надо полагать, что в российском случае реализация "плохого банка" – задача еще более сложная, чем в США, где существует рынок для большой части активов: доля кредита в форме ценных бумаг в общем объеме кредитов даже "классических" банков, регулируемых ФРС, составляет около 30%. В РФ доля вложений во все возможные ценные бумаги в валовых активах банков едва превышает 10%. Кроме того, несовершенство законодательства, недостаточная прозрачность отношений банков и клиентов, самих клиентов и отдельных сделок, наконец, вряд ли позволит адекватно отделить зерна от плевел... А уж попытка выявить активы, ставшие плохими по "объективным" причинам, в отличие от ставших таковыми по причинам "субъективным", приводит нас прямиком в область чистой лирики и идиллических межчеловеческих отношений. Надо ли говорить, насколько, скажем так, субъективный характер может принять подобная селекция! Вдобавок, создание "плохого банка" потребовало бы отвлечения еще больших ресурсов из нашего и без того ограниченного пула – причем с неизвестной эффективностью /RTC принесла бюджету США убыток в 120 млрд.долл. после шести лет работы/. Более радикальным средством была бы безжалостная селекция самих кредитных учреждений. В российских условиях, пожалуй, всегда более эффективны и справедливы меры, предполагающие личную ответственность заинтересованных лиц... Вот уж точно: простых и приятных решений в текущей ситуации нет и быть не может!"
SIA.RU: Главное
