Вчера в Екатеринбурге был открыт Ельцин-центр. О том, как жизнь становится историей,-- специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ.
Ельцин-центр -- грандиозное сооружение в центре Екатеринбурга, не очень понятно, как можно было сделать это за четыре года. Я имею в виду даже не внешние его контуры (они уже имелись -- это было сначала офисное здание), а внутренние. Здание наполнено таким количеством идей и оригинальных документов из новой истории России, что у обычных ее биографов, штатных историков, на поиск и добычу их могла уйти и ушла бы не одна жизнь.
При входе стоит правительственная "Чайка" в натуральную величину. Да здесь все натуральное, ни одной копии. На "Чайке" Борис Ельцин путешествовал по Свердловской области, когда был первым секретарем ее обкома партии. Проходишь дальше, к началу экспозиции -- и видишь, разумеется, портрет Михаила Сергеевича Горбачева. Ничего удивительного: в конце концов, с этого человека многое, хоть и не все, начиналось в жизни Бориса Ельцина. Но что же это? В ухе у Михаила Сергеевича серьга, а лицо так изукрашено, что кажется, что изувечено... Понятны, конечно, и хорошо известны отношения первого президента СССР и первого президента России, но зачем же уж так-то сразу? Потом, конечно, выясняется, что это был вход не на экспозицию музея, а в арт-галерею и картина -- это работа художника Владислава Мамышева-Монро, открывающая выставку "Искусство 90-х"...
А экспозиция музея открывается подарками, которые в разное время делали Борису Ельцину. Тут по понятным причинам столько всего, но по тем же понятным причинам все останавливаются перед оранжевым пуловером, который подарил первому президенту России Борис Немцов.
Его записка прилагается: "Решил подарить вам свитер, чтоб было вам тепло и уютно. А его цвет -- намек на то, чего нам не хватает сейчас..."
Бодрое, безусловно, начало.
И я знаю, что идея повесить здесь этот свитер появилась гораздо раньше, чем был убит Борис Немцов. Но, конечно, позже, чем умер Борис Ельцин.
Выставку поздним вечером, накануне открытия Ельцин-центра, нам показывает девушка экскурсовод, которая, по моим подсчетам, сама-то узнала о многих, если не о большинстве событий новейшей российской истории, только когда пришла сюда -- но как прикипела тут к этим событиям.
Она говорит, что сейчас мы войдем в лабиринт российской истории -- и мы входим в него. Смотрим мультфильм, в котором эта история мелькает перед нами за несколько минут: от Новгородского вече до Владимира Путина. Это впечатляющий мультфильм, его сделал Джаник Файзиев, и все в нем вроде отражено, и даже те "несколько лет бурного роста экономики", которые страна пережила перед Великой Отечественной войной. И ты понимаешь и сразу соглашаешься, что такой бурный рост -- это именно то, что страна, вообще не привыкшая к такому, должна была именно пережить, превозмочь, чтобы потом с облегчением вернуться к своему обычному состоянию...
И вот перед нами уже снова Михаил Горбачев, и торжественные слова о том, как ему удалось разрушить Берлинскую стену...
В цельном полутемном пространстве, там, где письмо лежит под стеклом, под потолком сияет неоном (а скорее всего, чем-то еще) цитата из первого президента СССР: "В политику я тебя не пущу..."
И дальше -- жизнь Бориса Ельцина, состоящая из семи главных ее дней. Эту конструкцию придумал режиссер Павел Лунгин, помогавший делать музей.
-- Итак,-- говорит экскурсовод,-- день ноябрьского съезда Коммунистической партии Советского Союза...
-- Наверное, день ноябрьского пленума Московского горкома (МГК) партии...-- осторожно поправляю я ее.
-- Да...-- растерянно соглашается она.-- А я как сказала?
А я думаю о том, что именно для них, вот для таких юных экскурсоводов и нужен такой музей -- чтоб учили назубок эту новейшую историю и никогда уже потом не забывали ее.
И сам я так хорошо ведь помню этот день. Как можно забыть? У меня, студента факультета журналистики, выходит первая статья "с выходом на явление", как говорил Шод Муладжанов, политический обозреватель органа МГК КПСС "Московская правда", где я работал стажером... И это целая полоса!.. О выборах директора одного НИИ... И это -- главное событие в моей жизни... И ни одному однокурснику не снилось... И я бегу, покупаю газету на первом этаже главного корпуса МГУ, распахиваю ее -- и вижу на моей полосе отчет об этом ноябрьском пленуме МГК КПСС, который снял Бориса Ельцина с должности... Это была наша общая страшная беда и боль... Как же забыть такое?..
И с этого момента вся экскурсия превращается в личное событие, потому что теперь с каждым экспонатом у меня связано что-то совершенно личное... и у огромного количества людей, десятков и сотен тысяч, которые еще придут сюда. Остальные, не заставшие, как девушка экскурсовод, учите наизусть -- оно того стоит...
-- А это речь Бориса Николаевича Ельцина на октябрьском съез... пленуме! -- говорит девушка, и я вижу трибуну, голографического Бориса Ельцина на ней, настоящие ряды кресел, тех самых, перед которыми он стоял тогда...
Все происходит быстро, почти так же, как в жизни, и мы -- в комнате, где на стене отрывной календарь с датой "19 августа 1991 года". В этой комнате -- серый диван из набора румынской мебели, югославская стенка, где за стеклом -- томики "Всемирной литературы", кубик Рубика...По телевизору вдруг начинают показывать "Лебединое озеро", звонит телефон, я поднимаю трубку и слышу плачущий женский голос: "Что происходит?.. Я ничего не понимаю... Ты только не волнуйся!.. Надо быть вместе!.. Надо идти!.." И я понимаю, что для того, чтобы быть вместе, надо идти к Белому дому, открываю дверь -- и оказываюсь там, на баррикадах: ржавые железные бочки, поваленные турникеты, огнетушители, старенькие переносные радиоприемники -- хоть что-то услышать из правды... Гитара Дмитрия Комаря, чья-то медаль "Защитнику свободной России"... И я с оторопью начинаю думать: "А где же моя-то? Да я же ее теперь не найду..."
-- А вот республики начинают под шумок выходить из состава СССР,-- комментирует экскурсовод начало другого дня...-- Был создан Союз независимых государств... Вот документ о создании...
Еще через несколько минут мы попадаем в магазин с ослепительно пустыми прилавками... Все по-честному, нет ничего, кроме пирамид из консервных банок с салатом из морской капусты -- да трехлитровые банки с березовым соком... впрочем, березового сока-то было тогда поискать...
А вот сумка челнока стала наконец-то экспонатом музея... Но действующим, конечно, экспонатом при этом. Это 1992 год. Борис Ельцин -- второй год глава государства... "да-да-нет-да"... новая Конституция... октябрь 1993 года, 128 гильз на полу, по числу погибших тогда (с количеством гильз будут, конечно, спорить некоторые посетители музея...)... фотоаппарат майора Вячеслава Измайлова...
-- Он нам сам рассказывал,-- говорит экскурсовод,-- что чеченские сепаратисты, которые похищали и брали в плен журналистов и солдат, приводили его в подвал, показывали на 20 изможденных людей и говорили: "Выбирай одного..." и майор Измайлов говорил нам: "И ты играешь в Бога..."
И вот он, открытый ядерный чемоданчик, настоящий, может быть, даже действующий, с кнопками "Рекомендация" и "Подтверждение"...
Вход в кабинет из 14-го корпуса Кремля -- со всеми предметами оттуда. На спинке кресла -- пиджак, в котором Борис Ельцин объявил о том, что он уходит... Чашка чая. И двое рабочих, которые колдуют над ней и под ней с проводами. Я знаю: она должна дымиться...
Вышел.
Трудовая книжка с записью "должность: президент России". Последняя дата -- 31 декабря 1999 года. В этот вечер еще Татьяна Юмашева ужинала с главными редакторами московских газет и рассказывала, как готовились к приезду гостей: ее маме привезли чуть не 900 кг клюквы, из которых получилось, конечно, поменьше, но все-таки очень и очень много литров ее знаменитой клюковки. Наина Иосифовна делала свои знаменитые пироги, салаты... Действительно, подготовились.
Следующим вечером все собирались в Ельцин-центре. И всех, кто там был, перечислить не получится, а надо бы. За столиком в книжном магазине сидели Станислав Шушкевич с Леонидом Кучмой (и вот тут уж совсем остро не хватало Бориса Ельцина). Татьяна Юмашева и Наина Ельцина у входа встречали Александра Волошина, Анатолия Чубайса, Минтимера Шаймиева, Шамиля Тарпищева, Михаила Прохорова, Виктора Илюшина, Виктора Вексельберга, Сергея Кириенко, Александра Шохина, Михаила Куснировича, Джона Теффта, Игоря Сечина, Игоря Иванова, Павла Лунгина, Андрея Макаревича, Сергея Михайлова... я же говорил, что всех не перечислить...
Владимир Путин и Дмитрий Медведев приехали вместе, и с Татьяной Юмашевой и Наиной Ельциной пошли в музей. Владимир Путин с самого начала смотрел молча. Он обошел все залы, но не задал ни одного вопроса. Этого нельзя было сказать о Дмитрии Медведеве. Когда Татьяна Юмашева рассказывала, как устроена выставка, что залы разбиты на семь дней из жизни ее папы, премьер заметил:
-- Семь дней творения?
-- Не совсем,-- смутилась дочь первого президента России.-- Просто так вышло...
-- Ну да, понятно...-- добавил премьер.-- Просто семь счастливых дней...
Они посмотрели мультфильм, услышали все основные фразы: "Как быть: заставить людей следовать своей воле или дать волю им?.. Разумней не давить подданных, а превращать их в союзников... Мечта Екатерины о просвещенном правлении довела крепостничество до совершенства... Александр II погиб не за реформы, а за отречение от них..."
Мультик вышел познавательный.
-- А вот,-- рассказывала Татьяна Юмашева,-- комсомольский билет папы... А вот фотография: папа с мамой склонились надо мной в кроватке...
Дмитрия Медведева очень заинтересовали переворачивающиеся фотографии с цитатами. Он переворачивал их одну за другой. Я не удержался и сказал, что есть одна, которая не переворачивается,-- с Нурсултаном Назарбаевым.
-- А он ничего плохого не сказал,-- немедленно отозвался господин Медведев.
Долго они пробыли в троллейбусе. Такое впечатление, что давно не заходили.
Заинтересовала президента и премьера игра для посетителей музея, в которой предлагается из нескольких ответов выбрать один: что такое, например, офшорная зона -- тропический оазис, территория льготного налогообложения...
-- Лагерь строгого режима,-- выбрал Дмитрий Медведев еще один вариант.
Дольше всего Владимир Путин простоял в комнате с гильзами, в той, которая про октябрь 1993 года. И снова молчал.
Меня уже начинало пугать это молчание.
Неподвижным осталось лицо Владимира Путина и тогда, когда он смотрел на мерцающий график падения цен на нефть в 1998 году, и я видел, что взгляд его остановился у цифры "9,8...".
Едва задержались у чашки с теперь уже исправно дымящимся чаем...
Несколько слов Владимир Путин сказал после, когда вышел из музея, обратившись ко всем гостям: "Борис Николаевич Ельцин обладал волевым, прямым, пушечным характером. Именно поэтому страна не свернула с выбранного пути..."
А Наина Иосифовна долго не могла начать, признавшись, что очень волнуется, и зал стоя аплодировал ей.
И наконец сказала:
-- Это наша с ним жизнь, которая уже стала историей.
Андрей Колесников
SIA.RU: Главное
