Высокие экономические риски не могут быть более очевидными, чем они выглядят сейчас. Мало того, что мы увидели значительное снижение консенсус-оценок экономического роста и ожиданий центральных банков в отношении динамики глобального ВВП и инфляции, опережающие индикаторы также указывают на гораздо более слабые экономические перспективы.
[photo 45899]
Существует большое сходство с ситуацией 2008 г., и следующие признаки мы не должны игнорировать:
- Массированный китайский стимул раздувает рисковые и товарные активы.
- Рынки игнорируют плохие данные по макроэкономике и корпоративным доходам, полагая, что все улучшится во второй половине года.
- Кривые доходности на многих долговых рынках инвертированы. 15 стран в настоящее время демонстрируют доходность 30-летних гособлигаций ниже ставок LIBOR овернайт.
- Объем долговых инструментов с отрицательной доходностью вырос до $11 трлн.
Финансовое безрассудство достигло рекордно высокого уровня, а опережающие индикаторы указывают на растущий риск рецессии.
В I квартале 2019 г. капитализация глобальных рынков акций увеличилась на $9,3 трлн, а мировые облигации подорожали почти на $2 трлн. Между тем, индекс ведущих индикаторов Conference Board резко упал для основных экономик. Индекс экономических сюрпризов Citi также снизился, особенно в марте, несмотря на небольшой отскок в еврозоне в начале года. Рост мировой торговли, заказы на машинное оборудование и производственные индексы остаются низкими. В то же время глобальная задолженность взлетела до очередного рекорда в $244 трлн, согласно данным Банка международных расчетов и МВФ.
Разница с азиатским кризисом 1997 года или мировым финансовым кризисом 2008 года заключается в том, что на этот раз избыточный риск скрыт под раздутыми балансами мировых центробанков и они продолжат его маскировать таким же образом.
Итак, если риск скрыт под «ковром» многолетнего роста денежной массы, почему мы должны беспокоиться? Потому что финал, скорее всего, не будет взрывом в стиле 2008 года, а станет медленной, болезненной и неудержимой зомбификацией мировой экономики.
По мере нарастания доказательств стагнации правительства станут все более нервными. Что они сделают? Остановят денежное безумие? Наконец-то позволят высокопроизводительным секторам процветать? Будут продвигать делевередж (снижение кредитного плеча в экономике – ред.) и разумные инвестиции? Нет! И дальше продолжится создание все большего количества «белых слонов» (масштабные неоправданные проекты – ред.), огромных неэффективных расходов за счет налогоплательщиков и сберегателей. Все это, вероятно, станет еще одним массовым перераспределением богатства за счет зарплат и сбережений в пользу неэффективных правительств и корпораций.
Инвесторы вынуждены вкладывать средства в более рискованные активы с очень низкой доходностью, не соответствующей их низкой надежности. Ускорение вытеснения эффективных секторов в пользу субсидируемых правительством или приближенными к нему кругами приводит к снижению скорости обращения денег, падению роста производительности.
При этом экономисты общепринятого направления приветствуют безумие финансового излишества под предлогом того, что «инфляции нет», в то время как во всем мире большинство простых людей справедливо негодуют по поводу того, что это «процветание» не улучшает их уровень жизни.
Усиление финансового безрассудства под предлогом отсутствия инфляции – самая нелепая мантра в истории. Это похоже на движение автомобиля на огромной скорости по шоссе, обоснованное тем, что «мы еще не разбились».
Чем плох перенос опыта Японии на остальной мир?
Многие экономисты защищают зомбирование экономик с помощью ложной социальной предпосылки. Аргумент таков: что плохого в том, чтобы следовать примеру Японии? У нее низкий уровень безработицы, дешевый долг, а экономика держится достаточно хорошо. Это фактически общественный договор, и долг не имеет значения.
В этом аргументе ошибочно все. Низкий уровень безработицы в Японии не имеет ничего общего с денежно-кредитной и фискальной политикой, а связан с демографией и отсутствием иммиграции. Низкая стоимость долга Японии не является благом. Это результат использования сбережений граждан для увековечивания почти финансовой пирамиды, которая не мешает стране тратить более 20% своего бюджета на процентные расходы.
Идея о том, что это не имеет значения, потому что Минфин покупает больше облигаций, демонстрирует, насколько безумно защищать подобную политику. Эта массовая политика заключается попросту в перекладывании увеличивающихся рисков на следующие поколения.
Неудивительно, что японские граждане не тратят и не инвестируют столько, сколько хотели бы власти страны. Японские граждане не глупы и знают, что в какой-то момент правительство собирается конфисковать богатство с помощью монетарных и фискальных мер.
Этот бесконечный долговой механизм делает экономику менее динамичной, и поэтому стагнация гарантирована. Но устойчивость йены и низкая стоимость японского долга поддерживаются только высоким уровнем международных резервов и сильными финансовыми потоками страны. Япония сохраняет свои дисбалансы, потому она одна из немногих, кто проводит эту согласованную политику зомбирования. Данный опыт не может быть перенесен на остальной мир, потому что результатом будет не стагнация в японском стиле, а череда кризисов в аргентинском стиле.
Тот факт, что Япония пережила два десятилетия экономической стагнации с неправильной кейнсианской политикой, должно быть не оправданием для того же самого в масштабах всего мира, а стимулом предотвратить это и сделать противоположное.
Идея о том, что количественное смягчение не смогло стимулировать рост и здоровое восстановление мировой экономики, верна. Мысль о том, что ошибки количественного смягчения решаются путем «печатания» еще большего количества денег, а также нарастающим вытеснением правительствами продуктивности из экономики, просто смешна. Вы не исправляете ошибки еще большими ошибками.
По материалам dlacalle.com
SIA.RU: Главное
