Регуляторы и участники рынка сделали первые попытки оценить влияние введения платы за выбросы СО2 в России на стоимость электроэнергии. При обязательной оплате только 10% от объема выбросов, по оценкам «Совета рынка», оптовая цена на электроэнергию может увеличиться до 9%, а дополнительная нагрузка на энергорынок — до 139 млрд руб. По расчетам генераторов, при копировании европейской системы стоимость электроэнергии тепловых ТЭС может вырасти в три-пять раз. Введение платы за выбросы создаст стимул для строительства ВИЭ и модернизации ТЭС, но механизм нужно запускать постепенно, предупреждают аналитики.
«Совет рынка» (регулятор энергорынков) оценил, во сколько могло бы обойтись российским потребителям электроэнергии введение квот на выбросы СО2 в России. В том случае если квоты затронут только 10% от объема выбросов СО2 в энергетическом секторе, оптовая цена может вырасти на 0,7% (до 2,6 руб. за 1 кВт•ч) при стоимости квоты как в Китае (около $6 за тонну). Если же цена квоты будет на уровне ЕС (€60 за тонну), то рост оптовой цены электроэнергии может составить 9,1% (2,81 руб.). Речь идет об одноставочной цене (включает плату за мощность и цену электроэнергии) для бизнеса.
Дополнительная нагрузка на энергорынок составит от 14 млрд до 139 млрд руб. соответственно, рассказал зампред правления регулятора Олег Баркин на конференции «Приоритеты рыночной электроэнергетики в России. Экология рынка, рынок и экология». При копировании европейской системы с полной оплатой выбросов по €50 за тонну СО2 стоимость электроэнергии угольной ТЭС вырастет в 5,3 раза, до 4,8 тыс. руб. за 1 МВт•ч, а газовой — в 2,7 раза, до 3,34 тыс. руб., рассказал директор «Совета производителей энергии» Дмитрий Вологжанин.
Государство может регулировать выбросы двумя способами: ввести налог на выбросы или квотировать их абсолютное количество. Для запуска торговли квотами государство устанавливает лимит выбросов: часть квот выдается бесплатно, остальной объем продается на бирже. Деньги, вырученные от продажи квот, могут идти в специальные «зеленые» инвестиционные фонды.
По логике механизма квотирования выбросов углеродоемкие тепловые станции (например, выбросы угольных ТЭС — более 900 г СО2 на 1 кВт•ч) будут подавать ценовые заявки на продажу своей выработки по более высокой цене и просто не будут проходить отбор на рынке на сутки вперед (РСВ, сектор торговли электроэнергией). Но если топливная станция расположена в дефицитном энергорайоне, то она будет отобрана и сформирует цену для энергорынка.
Плата за выбросы должна приводить к снижению углеродного следа генерации, а не к росту цены электроэнергии, отмечают в «Сообществе потребителей энергии». «Электроэнергия от низкоуглеродных источников на жизненном цикле, как правило, дешевле, чем у топливных ценозамыкающих станций, которых у нас в избытке. Поэтому рост цены электроэнергии в результате введения платы за выбросы будет указывать на то, что проблема выбросов в электроэнергетике не решается, а перекладывается на остальную экономику»,— считают потребители.
Пока преждевременно делать прогнозы, поскольку в части выбросов CO2 еще не сформированы регулирующие правила, заявили “Ъ” в Минэнерго. Однако там отметили, что прямой связи между возможной платой за выбросы CO2 и энергоценами нет. Потенциальные изменения цен не влияют на тарифы для населения, говорят в Минэнерго.
Читайте также:
«При оплате только 10% выбросов все может быть не так драматично, но если брать по полной, то китайские $6 за тонну СО2 обойдутся российским потребителям примерно в 150–160 млрд руб. в год, или в 14–15 дополнительных копеек за каждый 1 кВт•ч. Для сравнения: 153 млрд руб.— это вся инвестпрограмма "Росатома" в 2019 году. Европейские цены на углерод в €60 придавят рынок дополнительными 1,7–1,8 трлн руб. в год, или 1,6–1,7 руб. за 1 кВт•ч»,— говорит заместитель гендиректора Института проблем естественных монополий Александр Григорьев.
Плата за углеродный след создаст мощнейший сигнал для перестройки энергосистемы: капитальной модернизации ТЭС, закрытия старых неэффективных мощностей, масштабных вводов ВИЭ и развития водородной энергетики, полагает Николай Посыпанко из Vygon Consulting.
Полина Смертина
