Deutsche Bank полагает, что стремительный разгон инфляции на рынках продуктов питания сулит миру волну социальных потрясений. За последний год индекс Bloomberg Agriculture, отслеживающий цены на базовые продовольственные товары, взлетел на 76% и обновил максимум за шесть лет. Цены на зерно подскочили на 70%, сахар подорожал на 60%, растительные масла выросли почти вдвое, до максимума за 10 лет.
С начала 1990-х мировая экономика лишь трижды переживала сопоставимый скачок цен на продовольствие, отмечает Александр Разуваев, руководитель ИАЦ «Альпари»:
– В последние раз такое происходило в 2010-2011 годах и сопровождалось революциями, получивших название «арабская весна». Революции со сменой режима произошли в Тунисе, Египте и Йемене, гражданская война вспыхнула в Ливии, массовые протесты охватили Бахрейн, Алжир, Ирак, Иорданию, Марокко и Оман. Из нищих Ливана, Судана и Джибути волнения докатились даже до благополучных Саудовской Аравии и Кувейта.
По мнению Deutsche Bank, emerging markets находятся в более уязвимом положении, потому что потребители тратят значительно большую долю доходов на еду, чем в развитом мире. Может это кому-то покажется странным, но в возможных революционных событиях снова виноваты США и их союзники. Инфляционную волну на мировых рынках подняли центральные банки, закачавшие в финансовую систему $10 трлн денежной эмиссии. За последний год совокупный баланс шести ключевых мировых ЦБ, включая ФРС США, ЕЦБ и Банк Японии, увеличился с $15 до $25 трлн. Западные ЦБ сохраняют процентные ставки на нуле и продолжают печатать деньги, заливая рынки ликвидностью. Однако, регуляторы emerging markets вынуждены идти на ужесточение денежно-кредитной политики в ответ на ускорение роста цен. В марте сразу пять центробанков повысили процентные ставки — Украина, Грузия, Бразилия, Турция и Россия.
Насколько прав Deutsche Bank и какова вероятность революционных потрясений в мире и прежде всего в странах СНГ?
Для начала следует выделить еще два фактора, играющих в пользу социальной нестабильности. Во-первых, COVID-19 и его последствия. Люди во всем мире устали от карантина, и в итоге объектом их негатива и агрессии часто становятся национальные и религиозные меньшинства и, конечно, власти. Во-вторых, сейчас глобальная капитализация фондовых рынков на 27% превышает глобальный ВВП. Это исторический рекорд, который на 5% выше предыдущего пика, установленного перед кризисом Lehman Brothers 2008 года. Вероятность коррекции на американском рынке акций высока. Ее вполне могут спровоцировать ужесточение налогов и финансовые результаты корпораций, которые окажутся хуже ожиданий. Падение американских индексов — это автоматическая распродажа валют и акций на развивающихся рынках.
Читайте также:
Так что, вероятно, революций ожидать однозначно стоит. В лучшем положении находятся страны-нефтяные экспортеры. Цена на нефть, благодаря действиям ОПЕК+, вернулась на комфортный уровень. Из стран СНГ это Россия, Казахстан и Азербайджан. Россия в период COVID-19 также просела меньше, чем многие другие крупные экономики из-за меньшей доли сферы услуг в ВВП. А после начала санкционной войны в 2014 году зависимость России от импорта продовольствия сильно снизилась. Конечно, парламентские выборы 2021 года могут стать поводом для протестов, но Владимир Путин и его курс по-прежнему популярен в России, «русская весна» (по аналогии с «арабской весной») вряд ли грозит Москве.
Среди стран, где могут произойти социальные волнения, мы выделяем Беларусь, Армению и Турцию. Армения и Турция сильно зависят от международного туризма. Пандемия сильно ударила по их экономикам. Чистые международные резервы Банка Турции находятся около нуля. Армянское общество также очень болезненно переживает поражение в осенней карабахской войне. Что касается Беларуси, то уровень жизни в республики значительно уступает России и Польше. Дотации со стороны России снизились. И протесты могут очень легко вспыхнуть вновь.
SIA.RU: Главное
