В августе 2012-го Николай Буйнов, председатель совета директоров Иркутской нефтяной компании, дал свое первое интервью Газете Дело. За пять лет многое изменилось: небольшая региональная компания стала весомым игроком на нефтяном рынке страны и крупнейшим налогоплательщиком Иркутской области, объемы добычи и трудовой коллектив выросли втрое. Однако наша беседа – не только и не столько о производственных успехах ИНК, сколько о том важном, личном, человеческом, что за ними стоит.

«Варягов нет, есть профессионалы»

В 2012 году ИНК была небольшой региональной компанией, сегодня масштабы бизнеса – совсем другие. Рост впечатляет!

– За пять лет, конечно, много воды утекло. Сколько мы добывали нефти в 2012-м? 2,5 миллиона тонн. А в этом году добудем 8,5 миллиона. Выходит, более чем в три раза по объемам добычи выросли.

Коллектив тоже увеличился почти втрое, сейчас в группе компаний ИНК работают свыше шести тысяч человек. Причем это не только иркутяне. 74% сотрудников – жители Иркутской области, а 26% – специалисты из других регионов.

Вахтовики?

– В том числе. Но в офисе тоже много не иркутян, особенно среди основных технических специалистов.

С кадрами в регионе по-прежнему туго?

– По-разному. Например, в «ИНК-Сервис» нам удалось наладить систему роста кадров, основной инженерно-технический персонал выращен здесь. Все руководители среднего звена – иркутяне. А в высшем звене много ребят из других городов и стран. Есть те, кто приехал сюда работать после Катара, Голландии, Норвегии. Я не знаю, останутся ли они здесь жить, но два-три года точно проработают с нами.

Выходит, кадры не только утекают из Иркутска, но и «притекают»?

– Слава Богу, да. Нехватка высококлассных специалистов очень острая. Мы, конечно, выстраиваем систему обучения, растим кадры, но этот процесс занимает время. Рост у ИНК очень быстрый – не успеваем.

Как в компании относятся к «варягам»? Все-таки ИНК создавалась как местная компания, а в Сибири обычно довольно настороженно относятся к приезжим.

– Не могу сказать, что кто-то кого-то считает «варягом». Сейчас такого разделения точно нет. Есть профессионалы, есть чисто человеческие качества. При чем здесь география? В ИНК мы это условное деление на «своих» и «чужих» пережили год-два назад. Сейчас я не чувствую его совсем. Можно сказать, что этой «детской болезнью» компания переболела.

«Нефтяной бизнес – эмпирический»

Пять лет назад вы говорили, что основная проблема нефтяной отрасли – в отсутствии инфраструктуры. Сейчас, я так понимаю, вы эту проблему для себя решили?

– Сложно сказать. Мы ведь сейчас работаем не только в Иркутской области. Шесть лицензионных  участков у нас в Якутии, порядка двенадцати – в Красноярском крае. Там нет инфраструктуры. В своем регионе мы, конечно, много что построили за это время, основные инфраструктурные хребты созданы – это около тысячи трехсот километров трубопроводов, больше тысячи километров дорог.

С новыми месторождениями иначе. Ичединское, Большая Тира – там все только начинает строиться. В Красноярском крае месторождения ближе к границе Иркутской области, осваиваться они будут, скорее всего, в нашу сторону, поэтому новая инфраструктура станет продолжением действующей. А вот Якутия – это совсем отдельная история.

Сколько тратит компания на инфраструктуру?

– С момента основания вложили более 130 миллиардов рублей.

Вы уже сказали, что объемы добычи ИНК растут год от года. За счет чего?

– Мы очень много занимаемся геологоразведкой. Около двенадцати новых месторождений открыли за время работы: Ичединское, Большетирское и другие. Доразведка существующих месторождений тоже ведется.

А технологии помогают расти?

– Все «наилучшие доступные технологии», которые есть в мире, мы стараемся применять. Причем к каждому месторождению подходим по-разному. Мы же с ресурсами работаем – имеем дело с тем, что дала природа. Наша задача – в каждом случае подобрать оптимальные технологии. Смотришь, какая дает лучшую эффективность, производительность – и применяешь.

Подойти ко всем месторождениям с «одной линейкой», выходит, нельзя?

– Да, шаблоны тут не работают. Допустим, на Ярактинском месторождении разработка газовой части – это полуторакилометровые горизонтальные стволы и многостадийные гидроразрывы пласта (ГРП). А на Марковском месторождении полуторакилометровых стволов не нужно, там километр с небольшим и тоже многостадийные ГРП. А где-то, например, гидроразрывы пласта применить в принципе нельзя. Так что идет постоянная адаптация. Нефтяной бизнес очень эмпирический.

Ошибки случаются?

– Как без них. К этому мы относимся нормально. Не все везде может получаться так, как нам хотелось бы. Но не ошибается только тот, кто ничего не делает.

«Создать нормальную жизнь»

Когда я читала книгу «Нефть: большая игра для маленькой компании», которую вы издали к 15-летию ИНК, было ощущение, что это детектив – такие сюжетные повороты, ситуации! Но ведь это – не вымышленная история, не выдуманные персонажи, а реальные люди, огромные финансовые риски. Не страшно вам было какие-то, может, непопулярные решения принимать?

– А что такое «непопулярные» или «популярные» решения? Мы же не политики, чтобы популяризировать свою деятельность.

Но цена ошибки очень высока.

– Мы должны работать эффективно – это главная задача бизнеса. Вот и все.

А что вами движет в бизнесе? Что является драйвером?

– ИНК – местная компания, созданная местными людьми. Меня родители в 1975 году на БАМ привезли, а Марина Владимировна [Седых, генеральный директор ИНК – прим. ред.] –  коренная иркутянка. Наши родители, старшие товарищи строили БАМ, открывали месторождения, на которых мы, в том числе, работаем. Мы – продолжатели их традиций, той жизни, какой она должна быть.

Мы все видели и помним, что происходило в России в девяностые. И для меня большой драйв, большая цель – уйти от этой разрухи и сделать жизнь нормальной здесь, в нашем регионе. Конечно, не все от меня зависит. Но то, что зависит – надо сделать.

Нормальная жизнь – это что в вашем понимании?

– Чтобы люди не думали, что у них может не быть зарплаты, что им нечего есть, некуда детей отправить учиться. Чтобы могли зарабатывать, а не воровать, чтобы уважали себя за то, что они делают. Такие простые, кажется, вещи, само собой разумеющиеся, но в девяностые все было по-другому, и для меня это до сих пор шок.

«ИНК – это люди»

Вот вы говорите, что делаете все, что от вас зависит, чтобы создать условия, в которых людям комфортно и интересно работать, жить. Но таких людей уже больше шести тысяч человек, а есть еще их семьи. Как вам живется с таким грузом ответственности?

– Ты же не думаешь каждый день об этом грузе, работаешь да работаешь. Понятно, что чем больше масштабы, тем труднее держаться на уровне. Даже та же добыча – ты должен постоянно находить новые месторождения, новые ресурсы. Это огромный повседневный труд, и не только меня одного, а всех этих шести тысяч человек.

Управлять таким коллективом сложно?

– Шесть тысяч сотрудников – это уже срез общества, и он далеко не однороден. Какое общество – такой и срез. Когда у тебя маленькая компания, ты еще можешь что-то выбирать, а когда тысячи сотрудников – это совсем другая история. Сталкиваемся и с разгильдяйством, и с ленью, и с непрофессионализмом. Все надо исправлять, на это уходит огромное количество времени. Жаль его, конечно, но что делать. Зато как много талантливых ребят работает! Есть – не побоюсь этого слова – гениальные люди. Работая со многими, получаешь удовольствие.

ИНК – это, прежде всего, люди, правильно?

– Конечно, тут и вопросов быть не может. А как иначе? Любая человеческая деятельность – это люди.

А вы готовы делегировать, доверять? Большая проблема многих больших руководителей в том, что они боятся за каждый шаг подчиненных.

– Естественно, и я боюсь за каждый шаг. Доверие – это вопрос времени. Оно же не может состояться одномоментно. Вот вы меня сегодня первый раз видите, это же не значит, что завтра вы мне будете доверять. Так и в управлении компанией.

«Стыдно быть нищими»

ИНК – крупнейший налогоплательщик Иркутской области. В прошлом году вы перечислили в областной бюджет 11 миллиардов рублей. В этом году налоговые отчисления будут еще больше. 10 % в региональной казне – это для вас, скорее, повод для гордости или…

– Нет, это однозначно повод для гордости. Мы стараемся меньше просить, больше давать. Меня часто спрашивают про благотворительность. Безусловно, это важная вещь, это наша социальная ответственность. Но не в этом наш главный плюс для региона. Сколько бы мы ни проводили социальных проектов, акций, мы никогда не сможем сделать благотворительных проектов на 11 миллиардов в год.

Я всегда говорю, что нашей стране нужно уйти от нищеты. Мы такая богатая страна, что нам просто стыдно быть нищими. Мы должны быть богатыми, свободными, красивыми, здоровыми – и никак по-другому. И это одна из наших миссий – говорить: «Ребята, мы вот взяли и сделали». Может, наш пример кому-то поможет не побояться и начать бизнес.

Отношение к предпринимательству в стране как меняется, по-вашему?

– Не буду лукавить и говорить, что в России совсем уж доброжелательное отношение к бизнесу. Нет, по-разному. Но понимание приходит – и мне это очень нравится – что бизнес – это нормально. Что богатым быть не плохо, а наоборот, хорошо. Если, конечно, работаешь честно, если платишь налоги.

Иркутская область благодаря нам живет немного  легче, а мы этого и не замечаем. А если бы таких, как мы, было больше – еще пять-шесть компаний – тогда мы еще лучше жили бы, правда ведь?

У области нет какого-то особенного внимания к вам как к ключевому налогоплательщику?

– Нет, у нас совершенно ровные отношения. Мы тут работаем давно, но ни к одному из правительств не «подлизывались», и делать этого не собираемся. Мы говорим так: мы здесь живем, так же, как и вы. Мы радеем за эту землю не меньше чем те, кто ей управляет, и любим ее не меньше. Если мы обращаемся за помощью – нас слышат. И за поддержку, когда она есть, мы очень благодарны.

«Уходим в пластики»

Немного про внешний мир. Сегодня многие говорят о том, что эра нефти заканчивается. Как вы относитесь к таким рассуждениям?

– Безусловно, такая тенденция есть. С начала 2013 года мы здорово откатились, цена на нефть пошла под горку. Катализатором послужили высокие цены. Это же рынок: чем выше цена – тем скорее ищутся заменители, чем меньше цена – тем сложнее заменители найти. На эту тему можно долго дискутировать.

А для вас какая цена нефти комфортна?

– Какая будет – при такой и будем жить. Углем же до сих пор пользуются. Человечество понимает, что уголь еще хуже, но отрасль продолжает существовать и, поверьте мне, еще не одну сотню лет просуществует.

Тренд на снижение потребления нефти наблюдается в развитых странах. При этом развиваются возобновляемые источники энергии, в основном, за счет дотаций. «Золотой миллиард» может себе позволить. Но благодаря этому, технологии стали дешевыми – а значит, конкурентоспособными. В Европе в этом году впервые ввели ветряную электростанцию на частные средства, без государственных дотаций. Так что тренд, безусловно, не в пользу ископаемых.

Будете тоже двигаться в этом направлении?

– Нет. Мы занимаемся своим делом, не паникуем. Наша задача – быть максимально эффективным в том, что мы умеем делать. Пока нефть работает и приносит деньги – надо зарабатывать. Но нужно готовиться и к завтрашнему дню, перестраиваться, искать варианты диверсификации.

Масштабный газовый проект ИНК – из этой серии?

– В том числе. Мы хотим монетизировать огромные запасы газа наших месторождений, для этого строим мощную производственную базу. Объекты подготовки природного и попутного нефтяного газа будут находиться на наших месторождениях. Недалеко от Усть-Кута достраиваем комплекс хранения и отгрузки сжиженных углеводородных газов, затем рядом с ним будем строить установку по газофракционированию. Она позволит получать из смеси газов, транспортируемых по продуктопроводу, технические пропан и бутан, стабильный газовый конденсат.

Планируем заняться и производством полиэтилена из этана. Это должно стать кульминацией нашего газового проекта, в Иркутской области ничего подобного пока не строится. Сейчас ведем предпроектные работы, собираем и анализируем весь объем информации для принятия финального инвестиционного решения.

На какие финансовые результаты рассчитываете?

– Посмотрим, что получится. У проекта не сверхвеликая рентабельность. Но мы должны избавиться от статуса «сырьевого придатка». Что мы сегодня делаем? Возим ресурсы и все. Перейти на следующий этап, в пластики – не так уж и плохо. Газ не востребован сегодня совершенно и непонятно, будет ли востребован вообще, при нашей-то плотности населения и дешевой электроэнергии. Лучше найти ему применение, чтобы у региона снова появился импульс для развития.

Еще 10 % в казну обеспечите?

– Это не сразу. Сначала – большое количество работы и огромное количество денег просто будут зарыты в землю.

Вам не привыкать работать «в долгую». Мне кажется, в бизнесе ИНК никогда не было очень быстрой отдачи.

– Да, для нас это нормальное явление.

Насколько газовый проект экологически безопасен?

– Этот вопрос часто задают. Люди, конечно, боятся слова «газохимия». Мы все привыкли иметь дело с тем, что строилось в Советском Союзе по советским стандартам. Но технологии ушли далеко вперед. Сейчас все можно сделать по-человечески, без негативного влияния на экологию. Это и есть наша задача – сделать и объяснить людям.

«Деньги надо уважать»

Что для вас деньги?

– Точно не самоцель. Это инструмент. Вот есть, например, у тебя есть скрипка – если ты не будешь ее настраивать, ухаживать за ней, правильно обращаться, она не будет звучать. Деньги – такой же инструмент. Это не идол и делать из них фетиша не надо. Но уметь с ними обращаться и уважать их необходимо, иначе они перестанут работать.

Вы говорили, что в своей жизни наемным сотрудником проработали всего шесть месяцев. Никогда не жалели о своем решении стать предпринимателем?

– Все люди разные. Кто-то хорошо работает по найму, кто-то находит себя в бизнесе. В этом-то и кайф жизни, что она разнообразна. Представьте себе, если бы люди были одинаковыми. Одни предприниматели кругом – тоска зеленая (смеется)!

А ведь кто-то, возможно, прочитает это интервью, вдохновится и пойдет открывать свой бизнес.

– И я буду рад. Процент предпринимателей не так велик, а чем их больше – тем богаче общество.

Но внутренняя готовность тоже нужна. Некоторые люди думают, что бизнес – это легко, это свобода, независимость, большие деньги. А про ответственность, которая лежит на плечах предпринимателя, не вспоминают. И про то, что это работа без выходных.

– Знаете, есть несколько пословиц, которые мне давно нравятся. «Глаза боятся – руки делают» – это первая. И «все проходит, пройдет и это» – тоже отличное изречение. И хорошее, и плохое – все пройдет. К этому надо относиться спокойно.

Анна Масленникова,
Газета Дело

5 цитат Николая Буйнова из интервью 2012 года

1. Если понимаешь, что лучшей перспективы для тебя нет, чем то, что ты можешь организовать сам, берешь и делаешь. Если видишь, что другие успели организовать дело лучше, идешь наемным специалистом.
2. Так вышло, что вся моя жизнь постепенно готовила меня к тому, чем в итоге мне пришлось заниматься. Я строитель и первые нефтепроводы сам проектировал. Знаю климатические условия Восточной Сибири, так как на БАМе вырос, и понимаю, как здесь работать и строить. Иллюзий не было. И психологию местных людей знал, понимал, как с «нашим братом» работать.
3. Сроки окупаемости вложений в нефтедобыче действительно большие. И многие процессы очень небыстрые. К примеру, прошло 15 лет, прежде чем мы достроили нефтепровод от Даниловского месторождения.
4. Уверен, в Иркутской области можно создавать компании мирового класса. Пока местные крупные корпорации не будут оставаться здесь со своими штаб-квартирами – люди из Иркутска будут уезжать.
5. Первое – ничего не бойтесь. Второе – не подставляйтесь, нарушая закон. Не давайте себя никому шантажировать. Это очень важно, поверьте моему опыту.